21:23 10 июля
Преподобный Сампсон Странноприимец. Преподобный Сампсон Странноприимец родился в Риме в богатой и знатной семье. Он получил хорошее образование, основательно изучил врачебное искусство и лечил бесплатно, преимущественно убогих и нищих. После смерти родителей святой Сампсон раздал все, что досталось ему по наследству, и отпустил всех рабов на свободу, чтобы отправиться в пустыню и вести там аскетическую жизнь. Но Промыслом Божиим святой Сампсон оказался в Константинополе. Здесь он поселился в небольшом доме и принимал странников, больных, нищих и помогал им как мог. Когда византийский император Юстиниан Первый тяжело заболел, то увидел во сне человека, который сможет его исцелить. Юстиниан узнал в нем Сампсона. Одним прикосновением руки святой исцелил Юстиниана. Благодарный император предлагал Сампсону сколько угодно золота и серебра, но преподобный взамен награды попросил построить странноприимный дом и больницу. Император охотно выполнил просьбу. До глубокой старости преподобный Сампсон совершал свое служение. Кончина его была безболезненной и мирной, тело святого погребли в храме во имя священномученика Мокия. И после своей смерти преподобный Сампсон продолжает чудесным образом исцелять тех, кто в молитве обращается к нему за помощью. ***** Праведная Иоанна мироносица. Святая Иоанна мироносица была в числе женщин, следовавших за Христом. Они помогали Спасителю и его апостолам, занимались бытовыми вопросами. Но прежде всего, они видели в Христе Учителя, хотели быть рядом, внимать ему и служить по мере сил. Эти женщины принадлежали к разным сословиям. Были среди них родственницы апостолов. Были и грешницы, которых отвергло иудейское общество, но Спаситель подарил им надежду, что покаяние может искупить их грех. Иоанна не выделялась среди всех. Мало кто знал, что в недавнем прошлом она была знатной придворной дамой. Мужем Иоанны был Хуза, управляющий дворца царя Ирода. Среди исследователей Нового Завета есть версия, что Христос исцелил сына Иоанны. Она уверовала и последовала за Спасителем. А ещё раньше она совершила опасное по тем временам, но благочестивое дело. Во дворце Ирода был казнён Иоанн Креститель. Иоанна спрятала голову пророка и погребла её на горе Елеонской. Там через триста лет произошло первое обретение честной главы Предтечи Божия. Точно так же Иоанна пошла к Гробу Господню, чтобы отдать последние почести своему Учителю. Вместе с другими женами-мироносицами она стала свидетельницей явления ангелов, возвестивших о Воскресении Христа. *** Обретение мощей преподобного Амвросия Оптинского. Александр Гренков, будущий отец Амвросий, родился 21 или 23 ноября 1812 года, в духовной семье села Большие Липовицы Тамбовской Епархии. Окончив Духовное Училище, он затем прошел успешно курс в Духовной Семинарии. Однако не пошел ни в Духовную Академию, ни в священники. Некоторое время он был домашним учителем в одной помещичьей семье, а затем преподавателем Липецкого Духовного Училища. Обладая живым и веселым характером, добротою и остроумием, Александр Михайлович был очень любим своими товарищами и сослуживцами. В последнем классе Семинарии ему пришлось перенести опасную болезнь, и он дал обет постричься в монахи, если выздоровеет. По выздоровлении он не забыл своего обета, но несколько лет откладывал его исполнение, «жался», по его выражению. Однако, совесть не давала ему покоя. И чем больше проходило времени, тем мучительнее становились укоры совести. Периоды беззаботного веселья и беспечности сменялись периодами острой тоски и грусти, усиленной молитвы и слез. Однажды, будучи уже в Липецке, гуляя в соседнем лесу, он, стоя на берегу ручья, явственно расслышал в его журчанье слова: «Хвалите Бога, любите Бога...» Дома, уединяясь от любопытных взоров, он пламенно молился Божией Матери просветить его ум и направить его волю. Вообще, он не обладал настойчивою волею и уже в старости говорил своим духовным детям: «Вы должны слушаться меня с первого слова. Я — человек уступчивый. Если будете спорить со мною, я могу уступить вам, но это не будет вам на пользу». Изнемогая от своей нерешимости, Александр Михайлович отправился за советом к проживавшему в той местности известному подвижнику Илариону. «Иди в Оптину, — сказал ему старец, — и будешь опытен». Гренков послушался. Осенью 1839 года он прибыл в Оптину Пустынь, где был ласково принят старцем Львом. Вскоре он принял постриг и был наречен Амвросием, в память святителя Медиоланского, затем был рукоположен в иеродьякона и, позднее, во иеромонаха. Когда отец Макарий начал свое дело издательства, о. Амвросий, окончивший семинарию и знакомый с древними и новыми языками (он знал пять языков), был одним из его ближайших помощников. Скоро после своего рукоположения он заболел. Болезнь была настолько тяжела и продолжительна, что навсегда подорвала здоровье отца Амвросия и почти приковала его к постели. Вследствие своего болезненного состояния он до самой своей кончины не мог совершать литургии и участвовать в длинных монастырских богослужениях. Постигшая о. Амвросия тяжелая болезнь имела для него несомненно провиденциальное значение. Она умерила его живой характер, предохранила его, быть может, от развития в нем самомнения и заставила его глубже войти в себя, лучше понять и самого себя, и человеческую природу. Не даром же впоследствии о. Амвросий говорил: «Монаху полезно болеть. И в болезни не надо лечиться, а только подлечиваться!» Помогая старцу Макарию в издательской деятельности, о. Амвросий и после его кончины продолжал заниматься этою деятельностью. Под его руководством были изданы: «Лествица» преп. Иоанна Лествичника, письма и жизнеописание о. Макария и другие книги. Но не издательская деятельность была средоточием старческих трудов о. Амвросия. Его душа искала живого, личного общения с людьми, и он скоро стал приобретать славу опытного наставника и руководителя в делах не только духовной, но и практической жизни. Он обладал необыкновенно живым, острым, наблюдательным и проницательным умом, просветленным и углубленным постоянною сосредоточенною молитвою, вниманием к себе и знанием подвижнической литературы. По благодати Божией его проницательность переходила в прозорливость. Он глубоко проникал в душу своего собеседника и читал в ней, как в раскрытой книге, не нуждаясь в его признаниях. Лицо его, крестьянина-великоросса, с выдающимися скулами и с седой бородой, светилось умными и живыми глазами. Со всеми качествами своей богато одаренной души, о. Амвросий, несмотря на свою постоянную болезнь и хилость, соединял неиссякаемую жизнерадостность, и умел давать свои наставления в такой простой и шутливой форме, что они легко и навсегда запоминались каждым слушающим. Когда это было необходимо, он умел быть взыскательным, строгим и требовательным, применяя «наставление» палкой или же накладывая на наказуемого епитимью. Старец не делал никакого различия между людьми. Каждый имел к нему доступ и мог говорить с ним: петербургский сенатор и старая крестьянка, профессор университета и столичная модница, Соловьев и Достоевский, Леонтьев и Толстой. С какими только просьбами, жалобами, с какими только своими горестями и нуждами не приходили к старцу люди! Приходит к нему молодой священник, год тому назад назначенный, по собственному желанию, на самый последний приход в епархии. Не выдержал он скудости своего приходского существования и пришел к старцу просить благословения на перемену места. Увидев его издали, старец закричал: «Иди назад, отец! Он один, а вас двое!» Священник, недоумевая, спросил старца, что значат его слова. Старец ответил: «Да ведь дьявол, который тебя искушает, один, а у тебя помощник — Бог! Иди назад и не бойся ничего; грешно уходить с прихода! Служи каждый день литургию и все будет хорошо!» Обрадованный священник воспрянул духом и, вернувшись на свой приход, терпеливо повел там свою пастырскую работу и через много лет прославился, как второй старец Амвросий. Толстой, после беседы с о. Амвросием, радостно сказал: «Этот о. Амвросий совсем святой человек. Поговорил с ним, и как-то легко и отрадно стало у меня на душе. Вот когда с таким человеком говоришь, то чувствуешь близость Бога». Другой писатель, Евгений Погожев (Поселянин) говорил: «Меня поразила его святость и та непостижимая бездна любви, которые были в нем. И я, смотря на него, стал понимать, что значение старцев — благословлять и одобрять жизнь и посылаемые Богом радости, учить людей жить счастливо и помогать им нести выпадающие на их долю тягости, в чем бы они ни состояли». В. Розанов писал: «Благодеяние от него льется духовное, да, наконец, и физическое. Все поднимаются духом, только взирая на него... Самые принципиальные люди посещали его (о. Амвросия), и никто не сказал ничего отрицательного. Золото прошло через огонь скептицизма и не потускнело». В старце в очень сильной степени была одна русская черта: он любил что-нибудь устроить, что-нибудь создать. Он часто научал других предпринять какое-нибудь дело, и когда к нему приходили сами за благословением на подобную вещь частные люди, он с горячностью принимался обсуждать и давал не только благословение, но и добрый совет. Остается совершенно непостижимым, откуда брал отец Амвросий те глубочайшие сведения по всем отраслям человеческого труда, которые в нем были. Внешняя жизнь старца в Оптинском скиту протекала следующим образом. День его начинался часа в четыре — пять утра. В это время он звал к себе келейников, и читалось утреннее правило. Оно продолжалось более двух часов, после чего келейники уходили, а старец, оставшись один, предавался молитве и готовился к своему великому дневному служению. С девяти часов начинался прием: сперва монашествующих, затем мирян. Прием длился до обеда. Часа в два ему приносили скудную еду, после которой он час-полтора оставался один. Затем читалась вечерня, и до ночи возобновлялся прием. Часов в 11 совершалось длинное вечернее правило, и не раньше полуночи старец оставался, наконец, один. Отец Амвросий не любил молиться на виду. Келейник, читавший правило, должен был стоять в другой комнате. Однажды, один монах нарушил запрещение и вошел в келью старца: он увидел его сидящим на постели с глазами, устремленными в небо, и лицом, осиянным радостью. Так в течение более тридцати лет, изо дня в день старец Амвросий совершал свой подвиг. В последние десять лет своей жизни он взял на себя еще одну заботу: основание и устройство женской обители в Шамордине, в 12 верстах от Оптины, где кроме 1000 монахинь имелись еще приют и школа для девочек, богадельня для старух и больница. Эта новая деятельность была для старца не только лишней материальной заботой, но и крестом, возложенным на него Провидением и закончившим его подвижническую жизнь. 1891 год был последним в земной жизни старца. Все лето этого года он провел в Шамординской обители, как бы спеша закончить и устроить там все незаконченное. Шли спешные работы, новая настоятельница нуждалась в руководстве и указаниях. Старец, повинуясь распоряжениям консистории, неоднократно назначал дни своего отъезда, но ухудшение здоровья, наступавшая слабость — следствие его хронической болезни — заставляли его откладывать свой отъезд. Так протянулось дело до осени. Вдруг пришло известие, что сам преосвященный, недовольный медлительностью старца, собирается приехать в Шамордино и увезти его. Тем временем старец Амвросий слабел с каждым днем. И вот — едва преосвященный успел проехать половину пути до Шамордина и остановился ночевать в Перемышльском монастыре, как ему подали телеграмму, извещающую его о кончине старца. Преосвященный изменился в лице и смущенно сказал: «Что же это значит?» Был вечер 10 (22) октября. Преосвященному советовали на другой день вернуться в Калугу, но он ответил: «Нет, вероятно такова уж воля Божия! Простых иеромонахов архиереи не отпевают, но это особенный иеромонах — я хочу сам совершить отпевание старца». Было решено перевезти его в Оптину Пустынь, где провел он свою жизнь и где покоились его духовные руководители — старцы Лев и Макарий. На мраморном надгробии выгравированы слова апостола Павла: «Бых немощным, яко немощен, да немощныя приобрящу. Всем бых вся, да всяко некия спасу» (1 Кор. 9, 22). Слова эти точно выражают смысл жизненного подвига старца. © ПРАВОСЛАВИЕ.RU *** Преподобный Серапион Кожеезерский. Преподобный Серапион Кожеезерский жил в шестнадцатом веке. В тысяча пятьсот пятьдесят первом году он в числе других татарских пленников попал в Москву. Тогда его звали Туртас и был он казанским мурзой, то есть князем. Вскоре Туртас принял крещение с именем Сергий. Четыре года он прожил у боярина Захарии Плещеева, знакомился с православной верой и русскими обычаями. Там Сергий решил посвятить всю свою жизнь Богу. Через десять лет странствий по монастырям он встретил в Архангельском крае, на озере Кожи, монаха-отшельника Нифонта и остался жить у старца. Сергий долго упрашивал своего учителя и тот согласился постричь его в монашество с именем Серапион. Вскоре к ним стали приходить и другие иноки. После кончины Нифонта Серапион испросил в Москве разрешение на строительство монастыря. Братия расчистила лес и соорудила два храма. Так было положено начало Богоявленскому Кожеозерскому монастырю. Преподобный Серапион скончался в тысяча шестьсот одиннадцатом году. Кожеозерская обитель пережила и времена расцвета и годы запустения. В наши дни этот монастырь считается одним из самых удалённых и труднодоступных в России. Несмотря на это, обитель преподобного Серапиона возрождается. *** Преподобный Севир пресвитер. Преподобный Севир жил в шестом веке в Италии. Он был священником сельской церкви Пресвятой Богородицы. Севира все знали как человека добросердечного, честного и благочестивого. По преданию однажды Севир обрезал в саду грозди винограда. В это время его позвали причастить умирающего. Севир оглянулся на свою работу – осталось сделать совсем немного. Он пообещал плачущим родным, что догонит их, а сам поспешил к винограднику. Когда он всё-таки пришёл к больному, оказалось, тот уже умер. Севир почувствовал свою вину в том, что человек скончался без покаяния. В слезах он упал перед бездыханным телом, называл себя убийцей. Внезапно умерший ожил. Он рассказал всем, что демоны хотели было завладеть его душой. Но ангелы сказали: «Возвратите его, потому что о нем плачет священник Севир, и ради его слез Господь даровал ему этого человека». Севир возблагодарил Отца Небесного, исповедал и причастил воскресшего. *** Преподобный Георгий Иверский. Преподобный Георгий Иверский родился в тысяча девятом году в Южной Грузии. Родители его были знатными людьми. Отец Георгия несколько лет был послом грузинского царя при дворе персидского шаха. Мальчик воспитывался при монастыре, его учителем стал старец Иларион Твалели, известный церковный писатель, переводчик богословских и богослужебных книг с греческого на грузинский. Затем двенадцать лет Георгий провёл за учёбой в Константинополе. По возвращении на родину он принял у преподобного Илариона монашеский постриг. Георгий отдал свою одежду нищему, взял у него ветхое рубище и отправился паломником в Святую Землю. Несколько лет он провёл в Сирии, в монастырях Чёрной Дивной гор. С тысяча сорокового года Георгий поселился в Иверском монастыре на Святой горе Афон. Много лет он был игуменом этой прославленной обители. Основным делом его жизни стал перевод богослужебных книг и творений святых отцов Церкви. И поныне Грузинская Православная Церковь признаёт канонической, то есть образцовой и допустимой для церковного употребления, только редакцию Священного Писания преподобного Георгия Иверского. Кроме того, перу Георгия Святогорца принадлежит множество духовных стихов. Один из них перевёл на русский язык поэт Иван *** Священномученик Александр Сидоров. Священномученик Александр Сидоров родился в 1867 году в Екатеринбургской губернии в семье крестьянина. Окончив шесть классов гимназии, работал учителем. В 1897 году стал священником в Никольской церкви села Далматовское. В тридцать девять лет отец Александр остался вдовцом с двумя детьми на руках. В июне 1918 года село Далматовское стало прифронтовым, здесь группировались отряды красноармейцев для отражения Белой армии. Батюшка мог покинуть свой приход, скрыться на время опасности, он знал о возможном аресте. Однако отец Александр продолжал служить. Когда началось наступление белых, Далматовские священники решили помочь им. Отряд Белой гвардии ждала засада, красноармейцы готовы были уже открыть огонь – но в этот момент с церковной колокольни раздался набатный звон. Это священнослужители предупредили белых об опасности. Разъяренные красноармейцы зверски расправились с ними. С особенной жестокостью мучили отца Александра. Убитых священников закопали в яму у железнодорожного переезда. После освобождения села от большевиков их тела были перезахоронены на местном кладбище, в пятнадцати метрах севернее церкви. Белые офицеры, которым удалось спастись и эмигрировать, до самой смерти с благодарностью вспоминали набатный звон, который спас их жизни. *** Священномученик Владимир Сергеев. Владимир Сергеев родился в 1867 году в селе Далматовском Екатеринбургской губернии. После окончания Пермской духовной семинарии стал священником в родном селе. В 1909 году в Далматовском открылось четырехклассное училище, отец Владимир преподавал там Закон Божий. В 1918 году красные захватили село и ждали удобного момента, чтобы перейти в наступление. Бывший красноармеец Грязных вспоминал: «Мы решили с честью встретить противника. Белогвардейские части подошли к реке Исеть. Наши сторожевые посты заметили их. Нервная дрожь, которую испытывают охотники при виде дичи, охватила нас. Тихо везде. Уже сумерки. Еще несколько десятков сажен – и мы откроем огонь. Вдруг колокольный звон нарушает зловещую тишину – и цепь рассеивается». Колокольный звон оказался сигналом, которым местные священники дали белым понять о грозящей опасности. Красноармейцы бросились к церкви и схватили находившихся там священников Владимира Сергеева и Александра Сидорова. Разбирательство продолжалось недолго – красноармейцы были в ярости от случившегося и расстреляли священников на месте без суда и следствия. Когда через много лет стали собирать материалы для прославления расстрелянных иереев в лике святых, то ученики, которым отец Владимир преподавал Закон Божий, говорили о нем только добрые слова, полные любви и благодарности. *** Святитель Феофан Затворник. (Мф. 14, 1-13). Дошел слух о делах Господа до Ирода; он при этом тотчас и заключил: это Иоанн воскрес. Мало ли что можно было при этом подумать! А между тем он ни о ком не подумал, как только об Иоанне. Кто же это дал такое направление его мыслям? Совесть. От нее не спрячешь бессовестных дел, суда ее ничем нельзя поправить. Обезглавливая Иоанна, Ирод присваивал себе право на то, и другие не отрицали такого права, а совесть заговорила свое, и речей ее не мог он заглушить ничем. Вот ему и видится Иоанн. Сколько знаем мы подобных сказаний, что совесть преследует грешника и живописует ему предмет и дело греха так, что он видит их даже вне! Стало быть, есть в нас голос, который мы должны признать не нашим голосом. Чьим же? Божиим. От кого естество наше, от того и голос. Если он Божий, то должно его слушать, ибо тварь не смеет поперечить Творцу. Голос этот говорит, что есть Бог, что мы от Него состоим в полной зависимости и потому не можем не питать в себе благоговейного страха Божия; имея же его, мы должны исполнять волю Божию, которую совесть и указывает. Все это составляет слово Божие, написанное в естестве нашем, читаемое и предлагаемое нам, и мы видим, что люди всех времен и всех стран слышат это слово и внимают ему. Повсюду веруют в Бога, повсюду слушают совесть и чают будущей жизни. Это только ныне как-то в моду вошло не признавать этих истин. Так поступают натуралисты, по-русски - естественники; значит, естественники проповедуют противоестественное учение. ПРАВОСЛАВИЕ.RU *** Цитата: Родители, дав жизнь ребёнку, чем больше бьются над тем, чтобы его вырастить, тем сильнее любят его и болеют за него. Так и Бог – Он дал нам жизнь, Он некоторым образом выстрадал, вырастил нас. И сейчас Он не может нас оставить. Паисий Святогорец. Цитата 48**
1 2 3 4 5 Категория: Православный календарь. \| Просмотров: 235 \| Добавил: dad \| Рейтинг: 0.0/0

Всего комментариев: 0

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]

« Июль 2018 »
Пн	Вт	Ср	Чт	Пт	Сб	Вс
						1
2	3	4	5	6	7	8
9	10	11	12	13	14	15
16	17	18	19	20	21	22
23	24	25	26	27	28	29
30	31