"Батюшка, помогите сыну бросить курить"

Очередной мудрый совет от архимандрита Андрея (Конаноса).

Ко мне ходит молодой человек, который курит. Его мать однажды даже обвинила меня в этом.

- Батюшка, - сказала она, - вы уже столько лет его духовник, и никак не помогли ему бросить курить!

- Я его духовник несколько лет. А ты – его мать уже тридцать лет. Что ты сделала для того, чтобы он бросил курить? А если мы сейчас начнем обвинять друг друга, то в итоге обвиним и Бога!

Помню, еще я сказал ей:

- У человека может быть хоть немного свободы? Спросить бы для начала, хочет он бросить курить, или нет! Знаешь, твой сын в принципе – очень хороший человек. Фактически, у него есть всего один недостаток. Это не значит, что на исповеди я буду хвалить его за курение, но и принуждать к отказу не могу. Он не бросит курить, если я попрошу его об этом. Сам я не курю, так что не думай, будто мы вместе украдкой этим занимаемся. Нет. Но я знаю, что у твоего сына – богатый внутренний мир, и если он пристрастился к сигаретам, тут должна быть какая-то причина. И когда эта причина исчезнет, он больше не захочет курить.

Я знаю курильщиков, которые, приезжая на Афон, не курят по три, четыре дня. При этом они абсолютно спокойно обходятся без сигарет, никакой ломки у них нет - потому что вместо никотина их насыщает любовь Божия. Ничто их не беспокоит – жена, дети, теща далеко, никто не ругается, - вот и не хочется курить. А вернувшись на материк, эти люди тут же бегут за сигаретами.

Ко мне в Афины приехал как-то один человек. Мы сидели, разговаривали, и он всё поглядывал в сторону балкона – ему явно хотелось курить. В какой-то момент он спросил меня:

- Батюшка, вы же священник - можно курить в вашем доме?

- Нет, прошу тебя, не кури здесь. Меня тошнит от дыма. Выйди на балкон!

- О, спасибо!

Бедняга выскочил на балкон как ошпаренный – так ему хотелось курить. А я подумал: если бы наш разговор принес ему умиротворение, ему бы не захотелось курить. Но, к сожалению, захотелось.

Мне очень нравится простая истина о том, что сначала нужно изменить себя, а уже потом – других. Не смиренно кивать головой, а выйдя из зала, приниматься воспитывать ближних – нет. Слушать и смотреть за собой. А придет час, и ближние сами изменятся – в час, определенный Богом.

Один человек как-то возразил мне на эти слова: «Я уже любил. Больше не хочу. Сколько раз я испытывал это чувство – и всегда в ответ мне делали больно». Да, это грустно. «Я любил, а меня предали». Включите радио – все песни на эту тему. Но любовь сама по себе – это жизнь и счастье. Проблемы начинаются, когда мы начинаем ждать ответной любви. Здесь – источник страданий. То есть когда я просто люблю, то непременно радуюсь. Если же я люблю, но при этом хочу, чтобы и меня любили, то, не получая ответной любви, начинаю страдать. А ведь настоящая любовь – это когда совершенно неважно, любят нас в ответ или нет. Я люблю, потому что хочу жить и быть счастливым. И мне все равно, дашь ли ты мне что-нибудь взамен. Если дашь – буду очень благодарен, ведь я – человек, и мне радостно, когда меня любят. Если не дашь – ничего страшного, я всё равно люблю тебя.

В противном случае, мы заболеем и зачахнем. Так что будем помнить: человеку, знающему, что такое любовь Божия, не важна человеческая благодарность. Если она есть – хорошо. Если нет – тоже хорошо, и никакой боли, никаких страданий. Вот почему святые подвижники никогда не ждали благодарности от людей.

Сократ, если его ругали, говорил: «Когда меня нет, говори про меня, что хочешь, раздавая тумаки». А мы расстраиваемся, услышав замечание в свой адрес. Любовь – это путь, дорога. Не знаю, в какой части этого пути находитесь вы – может быть, в начале, может быть, в середине или дошли уже до конца, - но, в любом случае, вспомним слова, которые говорит нам Господь в Откровении: «Я – Альфа и Омега, Начало и Конец». Почему Альфа и Омега? Начало и конец? Потому что начало и конец греческого слова Α-Γ-Α-Π-Ω  («любить») составляют именно эти буквы – альфа и омега. А Кто нам постоянно говорит о любви? Господь наш Иисус Христос. Это Его слова: «Я люблю тебя!»

Источник

Перевод Елизаветы Терентьевой для "Правмира"