Сайт прихода во имя свв. Косьмы и Дамиана при ОКБ 1

Продолжение

Новомученики и исповедники Российские

Священномученик Константин (Голубев), Богородский и с ним два мученика (1852 — 1918)

Житие священномученика миссионера Константина читайте в нашем материале.

Священномученик Николай Искровский (около 1874 — 2 октября 1919)

В начале XX столетия к царю обратились люди с просьбой о выделении земли под строительство церкви. На месте они не смогли решить этого вопроса, так как пан Виктор, которому принадлежала земля, запросил за нее большую плату. Император не только удовлетворил прошение людей, но и поинтересовался, есть ли средства на строительство, есть ли проект. Император за свой счет он отправлял кирпич на станцию Рядовая, что была ближайшей к Искровке, оплачивал перевозку материалов и работу строителей. Когда же пришло время освятить храм, царь присутствовал на богослужении, переодевшись в мужицкую одежду.

Волею праведного Иоанна Кронштадтского и царя-страстотерпца диакон Николай из Исаакиевского собора Санкт-Петербурга оказывется на земле Елисаветградской.

Смена городской, устроенной жизни на мирное течение сельских будней не омрачила нрава молодого священника. Он всегда был жизнерадостен, весел, добр, очень любил шутки и прибаутки. Своей матушке Анне с улыбкой говорил: «Не тужи, матушка. Меня убьют, и три раза будут хоронить, а ты будешь скрываться под двумя фамилиями. А ты, Дмитрий, сын мой, будешь священником, и будет у тебя большая семья!» Так оно и вышло. В годы гонений его матушка скрывалась под двумя фамилиями.

Даже грех о. Николай обличал с юморком. Сохранилась история о том, как на свадьбе батюшка обличил бедного жениха, женившегося на богатой слабоумной невесте. Дома невесту учили, что если батюшка спросит ее, сколько есть заповедей, чтобы она отвечала — десять. А о. Николай возьми да и спроси, сколько ей лет. Тут-то она и ответила — десять.

Прозорливость святого была даром Божиим, который он стяжал молитвой и трудами. Девочке, укравшей 5 рублей у деда, батюшка указал место в сарае под дровами, где были спрятаны деньги. Он погладил ее по головке и со словами: «Твоему отцу нужно месяц работать, чтобы заработать эти деньги» велел вернуть их. Другому, у которого украли коней, о. Николай сказал, где искать пропажу. Третьему пророчествует о будущем, сообщая ему, что его раскулачат, он будет несколько раз сидеть в тюрьме, но умрет своей смертью на свободе.

Молитвенность, забота о людях всегда отличали пастыря. Он вычитывал бесноватых, врачевал больных, молился об исцелении скота. Его молитвенные труды, стяжали ему известность далеко за пределами Елисаветградской губернии. С разных мест, например из Тулы, что отстоит более чем на тысячу верст, приезжали к нему страждущие и жаждали исцеления.

Многие приходили послушать проповеди и становились свидетелями чудесных исцелений. Вот лежит на земле женщина, и ее сильно бьет о землю (черная болезнь). Отец Николай читает над ней Евангелие, и она поднимается здоровой. Вот он исцеляет мужчину по имени Тимофей при помощи слова Божия. Исцелившись, Тимофей остается жить у о. Николая, обрабатывает землю и помогает безмужним матерям-одиночкам.

В своих проповедях о. Николай нередко говорил о грядущих испытаниях. Он пророчествовал о своей смерти: священник сорвется, как цветок, а церковь будет стоять нерушимой. Другой же церкви он предсказал разрушение (Покровская церковь в Лозоватке) и исчезновение без следа.

В последний день своей жизни 2 октября 1919 года, священномученик отслужил Литургию, затем отпустил людей по домам, а сам остался на колокольне. Во второй половине дня налетел отряд красных, которые, избивая, стянули мученика с колокольни, волоча за волосы. После издевательств они вывели батюшку на кладбище и расстреляли. Тело исповедника обнаружили женщины, шедшие с поля. Они прикопали тело, прикидали его ветками, а затем вместе с другими перезахоронили его в другое место. Через год, в 1920 году, приехало много священников, которые совершили третье погребение о. Николая за алтарем церкви. Свидетели этого события утверждали, якобы тело исповедника было нетленным, будто его убили сегодня.

Пройдет долгих восемьдесят лет, сменятся времена и правительства, память об о. Николае сохранится в сердцах православных. К нему неотступно будут обращаться с молитвой все приходящие на могилу и на святой источник, почувствуют его пастырскую заботу и предстательство. Мальчик, привезенный с Севера России (а ему приснился о. Николай и источник), стал ходить. Калека — шахтер оставляет свои костыли у источника и отправляется домой, благодаря святого. Силу чудотворного источника ощущают на себе нынешние поколения православных, оставляя в храме теплые слова благодарности священномученику.

17 сентября 2001 года Божией милостью совершилось обретение честных мощей священномученика Николая. Сегодня они почивают в стеклянной гробнице Кресто-Воздвиженского храма с. Искровка. (Кировоградская область Украины).

Священномученик Константин Богословский (1871 — 1937)

В 1917 году священник Константин Богословский был участником Всероссийского Собора духовенства и мирян в Москве. И после участвовал в Священном Соборе Российской Православной Церкви 1917-1918 годов.

Священномученик протоиерей Константин Богословский родился в селе Борисоглебском Вологодской губернии в семье священника. Окончил Вологодскую Духовную Семинарию и Казанскую Духовную Академию, и в 1895 году был рукоположен в сан священника. Всю жизнь отец Константин преподавал: в епархиальном женском училище в Вологде, в духовном училище в Усть-Сысольске, где он был учителем русского и церковно-славянского языка, чистописания и арифметики, в Вологодской Духовной Семинарии, в которой он был назначен преподавателем на кафедре истории церковного раскола.

В 1921 году отец Константин был арестован вместе с архиепископом Великоустюжским Алексием (Бельковским) и двумя другими членами епархиального совета по обвинению в организации «незаконного» сбора средств на церковь. Его приговорили к 5 годам лишения свободы, но вскоре освободили по амнистии.

Отец Константин продолжил служение в городе Великий Устюг. В следующем году его снова арестовали и приговорили к 2 годам заключения в Архангельском концлагере. В обвинительном заключении сказано, что священник Богословский «тормозил исследование иконных риз... следствием чего было волнение среди устюжских граждан... Такое его поведение указывает на сторонника „Тихоновщины“ открыто ставшей на сторону контрреволюции».

С 1923 по 1925 год отец Константин находился в Соловецком лагере, а потом — в ссылке в Архангельске. Вернувшись из ссылки, он служил в Вологодских храмах и был председателем Вологодского епархиального совета.

Последний раз протоиерей Константин Богословский был арестован в Вологде в июле 1937 года. В обвинении сказано, что он «проводил активную контрреволюционную деятельность, распространял провокационные слухи, пропагандировал фашизм, ... собирал сведения о закрытых церквях и репрессированных служителях культа, о чем информировал митрополита Сергия. По его инициативе была написана клеветническая в антисоветском духе жалоба во ВЦИК РСФСР о якобы незаконном закрытии Богородского кладбища».

Священномученика приговорили к смерти и расстреляли в Вологде.

Священномученик Нил Смирнов (5 ноября 1881 — 2 октября 1938)

Устраивая дочь Екатерину в школу в селе Буйгород, отец Нил разговаривал с директором школы, указав ему в беседе, что его дочь верующая, ходит в церковь и носит крестик, поэтому всякая проводимая в школе антирелигиозная работа ее касаться не должна, а также не нужно заставлять ее вступать в пионерский отряд. После ареста в 1937 году отца Нила директор школы был привлечен в качестве свидетеля и, вспоминая об этом разговоре, показал следователю: «...Ношение открыто креста его дочерью имеет влияние на остальных учеников, в данном случае не мало учеников стало посещать церковь. Кроме того, в апреле у... подруги дочери священника Смирнова было найдено в классе Евангелие».

17 февраля 1933 года протоиерей Нил был арестован и заключен в Бутырскую тюрьму в Москве. Некий лжесвидетель, допрошенный еще в июне 1932 года, рассказал следователю, что отец Нил «всегда говорит зажигательные проповеди... пользуется среди верующих темных масс рабочих и бывших людей, торговцев большим авторитетом и не раз верующие его предупреждали, что он слишком открыто выступает против советской власти».

Священномученик Нил родился в селе Пересыпкино Кирсановского уезда Тамбовской губернии в семье учителя народной школы Михаила Смирнова. Мать Нила Михайловича была дочерью священника.

Окончив Кирсановское городское училище, Нил Михайлович с 1897 по 1921 год работал на железной дороге в должностях: конторщика товарной конторы, помощника товарного кассира, помощника билетного кассира, билетного кассира, телеграфиста, заведующего хозяйственной частью Юбилейного поселка рабочих и служащих Московско-Казанской железной дороги.

В 1921 году Нил Михайлович подал прошение о рукоположении и принятии его в клир города Москвы. Диаконом он служил в церкви Воскресения Христова в Сокольниках. Через две недели после рукоположения в диаконы, 22 октября 1921 года, отец Нил был поставлен во священника к храму святых бессребреников Кира и Иоанна при Сербском подворье в Москве.

В ноябре 1921 года Патриарх Тихон утвердил его в должности штатного священника Воскресенской церкви в Сокольниках. В августе 1923 года отца Нила перевели в храм Успения Божией Матери при погосте Картин Можайского уезда. В ноябре 1925 года отца Нила вновь назначили в церковь Воскресения Христова в Сокольниках. В 1930 году он стал исполнять обязанности настоятеля, а через год был утвержден в этой должности. В 1931 году отец Нил был возведен в сан протоиерея.

23 февраля, давая показания следователю, отец Нил сказал: «Я принял сан священника в то время, когда борьба с неверием приняла ожесточенные формы, когда начался усиленный отход верующих от Церкви, и я, видя такой отлив народа от православия, решил ей посвятить свою жизнь и стать церковным деятелем... В своих проповедях, произносимых в церкви, я старался призывать верующих к соблюдению нравственных правил, все эти проповеди призывали к борьбе с неверием и безбожием... В предъявленном обвинении виновным себя не признаю».

Особое Совещание при Коллегии ОГПУ 22 марта 1933 года приговорило отца Нила к высылке в Северный край сроком на три года. Наказание он отбывал в городе Каргополе, работал на разгрузке леса с плотов, складывал его в штабеля, а также на пилке дров.

Вернувшись из ссылки в 1936 году, отец Нил был назначен служить в Богоявленскую церковь села Буйгород Волоколамского района Московской области.

В мае 1937 года отец Нил по приглашению священника Бориса Недумова стал служить в Иоанно-Предтеченском храме села Ивановское на Ламе Лотошинского района.

Прокурор Лотошинского района уже в апреле 1937 года направил начальнику местного районного отделения НКВД два письма, в которых излагал контрреволюционные действия священников и предписывал произвести расследование. В одном из них говорится, что «священник (кто именно, не называется) Афанасиевской церкви учеников вызывает к себе и заставляет их читать молитвы, за это он некоторым дает деньги. Так это было с десятилетним учеником... которому священник дал 50 копеек за то, что он рассказал ему молитву».

В другом письме излагались конкретные факты контрреволюционной деятельности священников Бориса Недумова и Нила Смирнова, «которые, находясь в селе всего полтора месяца, приняли ряд мер к оживлению религиозной пропаганды. Оба священника имеют фисгармонию, баян и скрипку, при помощи которых они собирают вечеринки... на которых, помимо музыкальных номеров, ставили вопрос о поднятии духа религии... Организовали хор, в котором... подобраны враждебные люди... Причем, по утверждению некоторых лиц, имеют своей задачей обслужить и колхозников, если они будут согласны на это... Ведут агитацию, содержание которой сводится к тому, что церковь 1 мая работать не будет и что они вместе со всеми колхозниками хотят выйти на демонстрацию... Производят сбор средств... и, по разговорам, сбор выражается по 50 копеек и 1 рублю. Всего собрано, по условным данным, до 1000 рублей...»

В августе 1937 года отец Нил ездил в Епархиальное Управление с просьбой о назначении его в село Нижнее Васильевское Лотошинского района, но, еще до принятия решения, был 20 августа арестован и заключен в Таганскую тюрьму в Москве.

— Следствие располагает материалами, что вы состоите членом контрреволюционной группы и активно вели контрреволюционную работу. Предлагается вам дать правдивые и откровенные показания по этому вопросу.

— Это я не признаю и отрицаю.

— Вы даете ложные показания. Следствие имеет факт, что 26 июля 1937 года в проповеди верующим вы заявили: «На духовенство наложили большие налоги, я прошу прихожан помочь духовенству деньгами». Этот факт признаете?

— Да, признаю...

— Во время пасхальной службы 1937 года вы обратились к верующим и заявили, что по новому закону теперь Церковь государственной не является и советское правительство не имеет права к ней прикасаться. Признаете это?

— Да, это действительно было, и я так говорил.

— В мае месяце 1937 года вы распускали нелепый слух о том, что скоро будет жить лучше, так как вождь партии решил объявить себя президентом?

— Нет, этого я не говорил и этот факт отрицаю.

— Состоя членом контрреволюционной организации, вы вели агитацию о том, что полет на Северный полюс — дело темных сил и что тут Божией помощи нет, что все это приведет к гибели?

— Нет, этого я не признаю.

— Проживая на территории Лотошинского района, вы проводили контрреволюционную агитацию среди населения. Признаете вы это?

— Я в своей работе никаких контрреволюционных действий не вижу. Действительно, я очень часто выступаю среди верующих с амвона с проповедями... По вопросу привлечения молодежи в церковь я говорил, как приятно видеть в церкви много детей. И я им обещал помощь Божию, и если вы ее будете принимать, то у вас жизнь будет цветущая. По вопросу антирелигиозной работы среди молодежи в школе я директору школы заявлял, чтобы они не насиловали людей антирелигиозной работой.

22 сентября протоиерей Нил Смирнов был в последний раз допрошен в Таганской тюрьме.

— Вы арестованы за антисоветскую деятельность. Признаете себя в этом виновным?

— Нет, не признаю.

На этом допросы были закончены.

9 октября 1937 года тройка НКВД приговорила отца Нила к десяти годам заключения в лагере.

Протоиерей Нил Смирнов был отправлен в Бамлаг Амурской области на станцию Известковая, где и скончался 2 октября 1938 года и был погребен в безвестной могиле.

Преподобномученица Мария Мамонтова-Шашина (1890 — 2 октября 1938)

1 июня 1931 года послушницу Марию арестовали и заключили в Рязанскую тюрьму, а 16 июня допросили. Следователь расспросил ее о жизни в монастыре, чем она занималась после закрытия обители, поинтересовался, был ли богат монастырь и какие в нем были святыни. «По делу показать ничего не могу, — отвечала послушница. — Монастырь, в котором я жила, считался богатым, поскольку имел землю и лес. Из икон чудотворных у нас была Казанская икона Божией Матери».

Следователь так писал о вине послушницы Марии: «В селе Дединово проживающие монашки Добрякова Валерия и Шашина Мария, имея между собой организованность и дружбу, находясь все время на службе в церкви, через собирающихся к ним женщин собирали деньги с крестьян для служителей культа, на уплату налогов, тем самым вызывали резкое недовольство крестьян по отношению существующих порядков. Эти же монашки, когда общественные организации в прошлом году поставили на обсуждение вопрос о закрытии церкви, активно повели агитацию против этого решения, в результате чего крестьяне церковь закрывать не согласились».

Преподобномученица Мария родилась в селе Дединово Зарайского уезда Рязанской губернии в семье крестьянина Ивана Шашина. Девочка окончила сельскую школу. После смерти отца она устроилась работать по найму, а в 1914 году ушла послушницей в Колычевский женский монастырь, посвященный Казанской иконе Божией Матери, располагавшийся в 18 верстах от города Егорьевска.

Безбожная власть в 1920 году закрыла монастырь. Вместе с другими сестрами она поселилась в родном селе. Основным занятием ее было шить одеяла. Во время богослужения она пела на клиросе, а также по просьбе верующих читала Псалтирь по усопшим.

Власти в 1930 году намеривались закрыть в селе храм, поскольку община не могла выплатить большой налог. Монастырские сестры обошли дворы соседних деревень и собрали необходимую сумму, а также ездили в Москву хлопотать о том, чтобы церковь не была закрыта. Часть сестер была арестована в 1930 году.

Тройка ОГПУ 28 июня 1931 года приговорила послушницу Марию к трем годам заключения в исправительно-трудовой лагерь. Этапом она была отправлена в Казахстан в город Акмолинск, где пробыла до августа 1934 года.

После возвращения на родину послушница Мария была избрана членом церковного совета. В 1936 году власти устроили в церкви склад. Как показал впоследствии секретарь сельсовета, послушница Мария среди колхозников говорила: «Вот, отобрали у нас православных последнее утешение, где же мы должны теперь молиться, разве у советской власти другого помещения не было под склад, кроме как церковь?»

Другой свидетель рассказывал, что слышал, как послушница Мария ругала сталинскую конституцию, говоря: «Вот конституция пишет, что всем предоставлены одинаковые права, а попробуй что-нибудь скажи, тебя сразу арестуют, где же тут свобода слова?», а во время уборки сена среди женщин говорила: «Как вам не стыдно, что вы отказываетесь совершенно от Церкви, в храм перестали ходить даже в престольные праздники, за это вам придет Божие наказание».

Во время массовых гонений на Русскую Православную Церковь 24 сентября 1937 года она была арестована и заключена в Рязанскую тюрьму. 25 сентября состоялся допрос.

— Почему у вас двойная фамилия? — спросил следователь.

— Фамилия Мамонтова по матери, по отцу моя фамилия Шашина. На селе больше меня знают как Мамонтову, фактически у меня двойная фамилия — Мамонтова-Шашина.

— Сколько лет вы были монахиней?

— Монахиней я была с 1914 по 1920 год, после чего нас из монастыря выселили...

— Во время выселки вас из монастыря вы вели гнусную контрреволюционную клевету против ВКП(б). Признаете ли это?

— Нет, это я отрицаю.

— Вы говорите неправду, мы требуем от вас правдивых показаний.

— Нет, этого я не признаю.

— Следствие располагает данными, что в 1934 году по прибытии из ссылки вы у себя устраивали богослужения, приглашая попов и монашек. Подтверждаете ли это?

— Нет, это я отрицаю.

— В 1935 году во время одного из молебствия у себя на дому вы вели контрреволюционный разговор о партии и советской власти. Признаете ли это?

— Нет, этого я не признаю.

— В дни религиозных праздников с целью срыва колхозных работ вы у себя на дому устраивали просмотр панорамы церквей и монастырей, приглашая с этой целью женщин колхозниц.

— Это я признаю. Действительно, в 1936 году в нашем доме у диакона в комнате были женщины колхозницы, я им дала панораму для просмотра.

— В 1937 году в августе среди колхозников вы вели антисоветскую агитацию в связи с арестом кулаков вашего села. Признаете ли это?

— Нет, этого я не признаю.

— В 1936 году вы среди женщин колхозниц в контрреволюционных целях вели контрреволюционную агитацию против колхозов, используя религиозные убеждения некоторых из них. Подтверждаете ли это?

— Нет, я это отрицаю.

На все дальнейшие вопросы, сколько бы следователь ни запутывал и ни угрожал, послушница неизменно отвечала, что обвинения не признает и показания лжесвидетелей, а их было допрошено семь человек, отрицает.

13 октября 1937 года тройка НКВД приговорила послушницу Марию к восьми годам заключения в исправительно-трудовой лагерь. Этапом она была отправлена сначала в Бутырскую тюрьму в Москве, а затем в Бамлаг НКВД.

Послушница Мария (Мамонтова-Шашина) умерла в лагере 2 октября 1938 года и погребена в безвестной могиле.

Тропарь Преподобномученицы Марии (Мамонтовой-Шашиной)

Христа Господа Иисуса верная ученице,/ Пресвятыя Богородицы смиренная послушнице,/ преподобная страстотерпице Марие,/ легкое иго и язвы Господни любовию носящи,/ лествицею мучений к Нему, яко Небесному Жениху, востекла еси,/ Егоже моли сохранитися нам во благочестии/ и спастися душам нашим.

Кондак Преподобномученицы Марии (Мамонтовой-Шашиной)

Яко крин багряновидный,/ посреде терний безбожия/ в земнем отечестве твоем процвела еси,/ преподобномученице Марие честная,/ подвиги же воздержания страданием украсивши,/ яко голубица чистая в чертог Небеснаго Жениха возлетела еси,/ Иже увенча тя красотою славы нетленныя.

Молитва Преподобномученице Марии (Мамонтовой-Шашиной)

О, всехвальная преподобномученице Марие, кроткая Христова агнице, земли нашея цвете благоуханный, избранная, непорочная и добрая в женах!

Ты, Христа всем сердцем возлюбивши, во обитель Колычевскую притекла еси и благое иго заповедей евангельских терпеливно подъяла еси. Во дни же гонений на Церковь Русскую мужественне во исповедании Православныя веры пребыла еси и, житие монашеское подвигом мучения увенчавши, в чертог Небеснаго Жениха возшла еси.

Темже молим тя, славная в женах мученице: моли Церкви нашей в мире и благоденствии пребывати; державе же Российстей непоколебимей в Православии и мире сохранитися и всех врагов сокрушити; женам, подвиг иночества воприимшым, во благочестии и послушаниих монашеских укрепитися, в ревности по Бозе не оскудевати и неропотным, бодренным и благодарным всегда быти. Нам же, любовию тя почитающым, испроси время на покаяние, твердость во исповедании веры истинныя, заступление от козней вражиих и на Страшнем Суде предстояние одесную Господа нашего Иисуса Христа, Емуже со Отцем и Святым Духом подобает всякая слава, честь и поклонение ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Священномученик Никандр Гривский (26 июня 1880 — 2 октября 1939)

29 сентября 1929 года сын священника Никандра Гривского, Петр, будучи в нетрезвом состоянии, похитил индукторную машину, с помощью которой производились взрывные работы у Подъездной горы по Холмскому тракту в районе деревни Савино в Торопецком районе Тверской области. Было начато уголовное дело. Когда выяснилось, что укравший является сыном священника, ОГПУ стало исследовать, что он собой представляет с политической точки зрения, с кем связан в деревне и не является ли человеком авторитетным для деревенской молодежи и не объединял ли ее. А также — что представляет собой его отец и насколько он авторитетен среди населения.

Выяснив, что отец Никандр в селе пользуется большим уважением, ОГПУ 13 января 1930 года арестовало его.

Отец Никандра, священномученик Александр Гривский, родился в погосте Болчино Порховского уезда Псковской губернии в семье протоиерея Симеона Афанасьевича Гривского. Представители известного в Псковской губернии рода Гривских оставили заметный след в истории: подвизались на ниве образования, народного просвещения и культуры, многие становились священнослужителями.

Протоиерей Симеон служил в Христорождественской церкви с. Чирская, преподавал Закон Божий и заведовал церковно-приходской школой. Его сыновья Александр, Сергий и Никандр поступили в Псковскую Духовную семинарию. Материальное положение семьи Гривских было далеко не блестящим: отцу протоиерею не всегда удавалось изыскать средства для оплаты обучения, и Александр часто попадал в список должников за обучение. После окончания семинарии они приняли священный сан и служили священниками в разных приходах Псковской епархии. Сам глава семейства продолжал служить Святой Церкви до глубокой старости.

В 1901 году Никандр окончил Духовную семинарию и до 1905 года служил псаломщиком. В 1905 году Никандр Семенович женился на Ольге Сергеевне Беляниновой, дочери торопецкого торговца. Впоследствии у них родилось пятеро детей. В 1912 году Никандр Семенович был рукоположен в сан диакона и в том же году во священника ко храму Рождества Христова на погосте Почеп Пожинской волости Торопецкого уезда Псковской губернии, где служил в то время его престарелый отец. Всего в приход входило двадцать восемь деревень, в которых жили около тысячи человек. В 1916 году от дизентерии скончались жена Ольга, сын и дочь, и он остался с сыновьями, которым было 10 и 5 лет, и трехлетней дочерью. Отец Никандр стал для своих прихожан истинным пастырем, он поддерживал их не только словом, но и делом, помогая беднейшим из них материально.

Во время обыска в 1929 году было обнаружено заявление, подписанное несколькими десятками крестьян, которые просили уменьшить собираемый со священника натуральными продуктами налог, так как их они отцу Никандру не давали, а за совершаемые требы расплачивались деньгами. Власти подобное заявление расценили «как характеристику объединения вокруг себя населения и использования его в борьбе против хлебозаготовок».

15 января следователь допросил священника. Отец Никандр, отвечая на вопросы следователя, сказал: «До осени 1929 года я жил хорошо и в материальном отношении ни в чем не нуждался. Нравственно же все время страдал за детей, что им негде устроиться, так как детей священников нигде не принимали. Осенью 1929 года во время хлебозаготовок от меня потребовали сдать 120 пудов хлеба и 350 пудов картофеля. Такого количества я к сроку сдать не мог, и за это описали все мое имущество, которое было продано с торгов, кроме построек. Всего мною было уплачено 46 пудов овса, 9,5 пудов ржи, 7 пудов ячменя, 3,5 пуда льняного семени и 80 пудов картофеля. На то, что наложенное на меня к сдаче количество хлеба и картофеля невыполнимо, я открыто никому не жаловался, но по рекомендации члена церковного совета из деревни Крест сыну Петру сказал, чтобы он написал заявление, а я направлю его по приходу, чтобы собрать подписи от населения в свою защиту, удостоверяющие, что сбор продуктами я не производил, все требы выполнялись за деньги. После того, как заявление было готово и подписи собраны, я хотел подать его в комиссию по хлебозаготовкам, а второй экземпляр послать в Округ, но комиссия заявление не приняла, и потому оба экземпляра остались у меня. 19 декабря, в день празднования памяти Николая чудотворца, я после службы в церкви обратился ко всем присутствующим и просил помочь, кто чем может, так как мое хозяйство все было продано в уплату налога хлебозаготовок. После этого раздались голоса: „Не беспокойся, батюшка, поможем“. Кто именно говорил, я не уловил. Не знаю, обсуждали ли верующие этот вопрос, но сразу стали приносить, кто постного масла, кто картофеля, печеного хлеба и так далее. Относительно колхоза ко мне обращался только сын Петр, спрашивал, поступить или нет. Я ответил — поступай, и больше ничего».

Вместе со священником был арестован староста церкви Василий Федорович Чупров, который категорически отказался признавать себя виновным, отвергнув все предъявлявшиеся ему «факты». Еще было арестовано трое крестьян.

На следующих допросах отец Никандр показал: «Виновным себя я не признаю. Контрреволюционной группировки вокруг себя не создавал. Не препятствовал мероприятиям, проводимым советской властью. Антисоветской агитации не вел. Подготовку к взрыву государственных учреждений я не производил. Это сын взял на дороге подрывную машину, взял он ее в пьяном виде, а для какой цели, не знаю».

13 февраля 1930 года ОГПУ приняло решение освободить ранее арестованных троих крестьян, «так как они являются середняками, в прошлом никакой собственности и принадлежности к бывшим людям не имели, а также, принимая во внимание, что их деятельность проводилась под влиянием священника». В тот же день следствие было закончено. Священник Никандр, его сын Петр и староста храма Василий Чупров были обвинены в том, «что организованно противодействовали проводимым мероприятиям советской власти в деревне, и в частности проводимой сплошной коллективизации в Торопецком районе, с той же целью собирались в квартирах священника Гривского и других, где обсуждали планы антисоветских действий. В контрреволюционных целях подготавливали разрушение и повреждение общественных и государственных учреждений, в целях чего участником их антисоветской группы, Петром Гривским, была похищена подрывная машина».

4 марта 1930 года тройка ОГПУ приговорила отца Никандра к десяти годам заключения в концлагере, а его сына Петра и старосту храма Василия Чупрова — к пяти годам заключения. Все они были отправлены в Соловецкий лагерь особого назначения. В 1932 году отцу Никандру, как инвалиду, было заменено заключение в лагере на ссылку до окончания срока. Ссылку он отбывал в городе Каргополе. В 1933 году Василий Чупров был досрочно освобожден, сын священника, Петр, был освобожден по окончании срока заключения.

В 1936 году отец Никандр написал заявление начальнику Каргопольского отдела НКВД с просьбой оказать содействие в досрочном освобождении. «Принимая во внимание тяжесть совершенного Гривским преступления», — как было написано в заключении сотрудников ОГПУ, — священнику отказали в освобождении.

20 июля 1938 года руководители управления НКВД по Архангельской области Некрасов, Вольфсон и Шульман санкционировали новый арест священника. 27 июля отец Никандр был арестован и заключен в тюрьму в городе Каргополе. В тот же день он был допрошен.

— Вам предъявлено обвинение. Признаете ли вы себя виновным? — спросил следователь.

— В предъявленном мне обвинении виновным себя не признаю, — ответил священник.

— Расскажите о ваших знакомствах в Каргопольском районе и в других местах.

— В Каргопольском районе имею знакомых по работе из числа ссыльного духовенства. Знаком со ссыльными священниками Николаем Романовичем Чумаевским, Иваном Павловичем Николаевским и Шпаковским. Других знакомых в Каргопольском районе и в других местах не имею.

В ноябре следователь допросил ссыльных священников Николая Черникова, Дмитрия Миловидова и Николая Чумаевского.

Священник Николай Черников показал: «При встрече с Гривским осенью 1937 года Гривский высказал клевету на советскую власть, что советская власть устраивает гонения на верующих и духовенство и это гонение особенно усилилось за последнее время. Советская власть судит и наказывает духовенство без всяких на то оснований и подчас создает вымышленные дела, лишь бы лишить свободы того или иного служителя культа».

Священник Дмитрий Миловидов показал: «Ссыльного священника Никандра Семеновича Гривского я знаю как человека настроенного в отношении советской власти отрицательно и до крайности фанатичного. Мне хорошо известно, что Гривский свою квартиру превратил в молитвенный дом. Зимой 1938 года я зашел на квартиру к Гривскому, который служил церковную службу, и кто-то у него был. Как этого человека фамилия и откуда он, мне неизвестно, только он не из числа ссыльных. Также мне известно, что Гривский высказывал антисоветские настроения относительно колхозов, говоря, что из-за колхозов были закрыты церкви, а их служители высланы. Зимой 1938 года Гривский клеветал на советскую власть, говоря, что люди, находящиеся в колхозах, работают как рабы, досыта их не кормят. Такое положение можно видеть только при советской власти. Зимой 1937 года я встретил Гривского на улице, и он спросил меня, как я живу, и дополнил: „Если нуждаешься в деньгах, иди к Августе и скажи ей, что я тебя послал за денежной помощью“. Фамилии ее я не знаю, проживала вместе с ним, сейчас из Каргополя выехала. Я пришел к этой Августе, и она действительно дала мне помощь в сумме двух рублей. Подобная помощь между ссыльными распределялась монахиней Августой по указанию Гривского».

Священник Николай Чумаевский сказал: «Ссыльного священника Никандра Семеновича Гривского знаю давненько. Гривский человек замкнутый, очень осторожный и в отношении советской власти настроен враждебно. В конце декабря 1937 года Гривский высказывал клеветнические измышления о выборах в Верховный Совет и о конституции».

После всех этих показаний отец Никандр был снова допрошен.

— Вы арестованы за контрреволюционную деятельность. Расскажите следствию об этом.

— Контрреволюционной деятельности я не проводил.

— Среди окружающего населения и ссыльных вы вели контрреволюционную агитацию. Расскажите об этом подробно.

— Антисоветской агитации я не вел, и рассказывать мне не о чем.

7 января 1939 года отцу Никандру была устроена очная ставка со свидетелями Черниковым и Чумаевским. «Показания Николая Николаевича Черникова я не подтверждаю, так же как и свидетеля Чумаевского. А что касается разговора в отношении выборов в Верховный Совет, то такой разговор у нас с Чумаевским был, но не в антисоветской форме», — сказал отец Никандр.

25 июля отца Никандра ознакомили с обвинительным заключением. 3 августа в городе Каргополе состоялось закрытое судебное заседание Судебной Коллегии по уголовным делам в присутствии свидетелей Черникова и Чумаевского. Зачитав обвинительное заключение, председатель суда спросил отца Никандра, признает ли тот себя виновным, на что священник ответил: «Виновным я себя не признаю. Контрреволюционной агитацией я никогда не занимался и показания свидетелей Черникова, Чумаевского и Миловидова считаю ложными, клеветническими. Может быть, и были какие разговоры, но не в такой форме, как показывают свидетели. Взаимоотношения со свидетелями у меня были нормальные, и я не могу понять, почему они на меня показывают ложь».

Опрошенные свидетели подтвердили прежние показания. Прокурор потребовал меру наказания определить до пяти лет заключения. Защитник попросил смягчить меру наказания. В последнем слове отец Никандр повторил, что показания всех свидетелей являются ложными, контрреволюционных высказываний с его стороны не было. В тот же день священнику был зачитан приговор: «лишение свободы сроком на пять лет с последующим поражением в избирательных правах на три года, с отбыванием наказания в исправительно-трудовых лагерях НКВД».

16 сентября 1939 года отцу Никандру сообщили в Каргопольской тюрьме, что приговор вступил в законную силу. На следующий день священник прибыл в Обозерский ОЛП Архангельской области неподалеку от города Няндома. Священник направил кассационную жалобу в Верховный суд, но тот оставил приговор в силе.

Священник Никандр Гривский скончался 2 октября 1939 года в Обозерском лагерном пункте Архангельской области и был погребен в безвестной могиле.

Особенности православного богослужения

В прошлый раз мы разобрали начало всенощного бдения. Сегодня продолжим пояснениями о псалмах.

Тексты Ветхого завета, ее важнейшей части — Псалтири, составляют основу вечернего богослужения. Они звучат от имени молящихся как целиком, так и в отрывках. В начале вечерни — предначинательный 103-й псалом. Он посвящен сотворению мира, в нем прославляется премудрость Божия.

Священник во время пения псалма кадит церковь. Затем, покадив Престол, выходит из алтаря и читает светильничные молитвы. Молящиеся в храме не слышат их, поскольку чтение происходит про себя, перед закрытыми Царскими вратами. Составлены эти тексты были в IV веке, их всего 7 — по числу дней творения. Священник символически изображает падшее человечество, потерявшее Рай и кающегося перед его вратами. Во время чтения зажигают свечи и лампады в храме. Эти действия символизируют ветхозаветные пророчества об Иисусе Христе.

Читать последование Всенощной

Чтение Евангелия:

Евангелие от Марка, глава 8, стих 34 — глава 9, стих 1

Комментирует епископ Феоктист (Игумнов)

Евангелие от Матфея, глава 25, стихи 14 — 30

Комментирует священник Павел (Великанов)

Апостольское чтение:

Послание апостола Павла к Галатам, глава 2, стихи 16 — 20

Комментирует епископ Феоктист (Игумнов)

Второе Послание апостола Павла к коринфянам, глава 6, стихи 1 — 10

Толкование на радио «Вера»

Митрополит Сурожский Антоний так заканчивал проповедь о сегодняшнем воскресном евангельском чтении в 1989 году: «Задумаемся над тем, как мы богаты, как одарены, как много нам дано видеть, слышать. И осознаем, насколько трагично, вместе с тем, мы замкнуты в самих себе, пока мы не сокрушим эти стены ради того, чтобы давать, столь же щедро, столь же широко, не скупясь, как мы сами получили. Тогда, действительно, по слову Христову, радость наша исполнится. И никто, ничто не сможет никогда отнять ее от нас. Аминь!»

 «Фома»