Я боюсь Бога. А хочу любить Его

Из письма читательницы «Правмира»:

Я боюсь Бога. Я знаю, что есть понятие страха Божьего, но всё же я хотела бы любить Отца Небесного, а не бояться Его. А я не чувствую любви. Я только хочу любить.

Знаете, я с детства считаю, что меня любить никто просто так не будет и не должен. Что любовь нужно зарабатывать, чем и занимаюсь, собственно. И вот я пришла в церковь, потому что там Бог, Который любит всех просто так. И вот я ловлю себя на том, что и в церкви занимаюсь тем же самым – зарабатываю эту самую любовь. Всё время стараюсь быть хорошей. Согрешу – чувствую себя плохой, и мне плохо от этого. Ну, а в моменты, когда я чувствую (и вовсе нередко), что Господь действительно любит меня, я думаю, что всё равно этого не заслуживаю.

Резонно задать себе вопрос: «А сама-то ты любишь?» Нет, вовсе не уверена, что люблю, я уже написала об этом.

А откуда её взять, любовь? Только молиться о ней и терпеливо ждать? Наверное, так, но в самом деле невыносимо уже это чувство – «я должна быть хорошей». «Должна быть хорошей» – это не то же самое, что искренне любить.

Отвечает протоиерей Федор Бородин, настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке в Москве:

Нам никогда нельзя забывать слова Священного Писания о том, что Бог прежде возлюбил нас (1Ин. 4:19).

Господь нас любит первый. Ни постичь, ни понять, ни найти этому объяснений невозможно. Бог любит каждого из нас до того, как мы это начнем заслуживать или не заслуживать. Он все равно каждого из нас любит.

И эту любовь невозможно и не надо заслуживать, она уже есть. Она — основа нашего бытия, нашего взаимоотношения с Богом. Притча о блудном сыне говорит как раз об этом.

В нормальном обычном отце есть всегда что-то внутри, на что сын, как бы он ни был грешен, может опереться, потому что он родной ему. И отец всегда простит после покаяния, может быть, наказания, это по-разному бывает. Но сын всегда знает, что он — родная кровь.

Наши взаимоотношения с Богом очень похожи. Мы ведь не сами придумали эту притчу, это Христос, когда нам объяснял, каково наше отношение с Богом, рассказал ее. Надо об этом помнить. Вся наша христианская жизнь – это не зарабатывание любви Божьей. Во-первых, потому, что она есть, во-вторых, потому, что ее нельзя заработать, нужно просто учиться жить соответственно тому, что нас уже любят, чтобы эта любовь из нас светилась. Мы очень плохие ученики, у нас все плохо получается, но Бог все равно нас любит, потому что мы Ему родные.

Источник радости христианина в том, что, несмотря ни на что, вопреки всему, любовь Божья больше всех гадостей, которые мы когда-либо сможем сделать. И если мы к ней стремимся, то мы будем в ней в Вечности.

Я не согласен, когда говорят, что Бога проще бояться, чем любить. Для человека, верующего по Евангелию, это только одна из граней его взаимоотношений с Богом. Все-таки сердцевина — это сыновняя, дочерняя любовь к Нему. Да, Святые Отцы говорят о том, что страх — это начало премудрости, страх Господень, как мы говорим. Но это не значит, что это начало пути. Это постоянно присутствующая грань алмаза, который есть духовная жизнь. В этом алмазе даже если одна грань будет не отшлифована, то он уже не будет бриллиантом.

И вот в духовной жизни есть уравновешенные определенные грани. Есть радость, а есть покаяние. Вот радость о том, что Бог несмотря ни на что меня любит, если она есть в человеке без покаяния, то от этого веет совершенно не выстраданным и поэтому не усвоенным протестантским пустым и дешевым весельем. А если есть только покаяние и только страх перед Богом, но нет радости, тогда это тоже никакое не христианство. Тогда надо в пещеру, как сектанты, уходить и ждать конца света.

Христианство многогранно, и радость, и плач в нем рядом. Они друг без друга не могут. Истинная радость во Христе не может родиться в сердце, которое не имеет сокрушения. И настоящее сокрушение без радости бесплодно и ведет в глубины отчаяния.

Конечно, мы, глядя в себя, понимаем, что действительно в нас любви очень мало, значит, надо делать дела любви. То есть надо делать то, что мы бы делали, если бы умели любить, и в ответ на это надеяться, что Бог даст нам любовь. Это как старую заглохшую машину заводить. Двигатель должен крутить колеса через коробку передач. Но двигатель зимой мог не завестись. Тогда его заводили с толкача. Вы заводили двигатель, включив передачу, толкая машину с горки, например, или на тросе. И тогда крутящиеся колеса заводили двигатель.

Точно так же и здесь. У вас сердце заглохло для любви. Вы честно на себя смотрите и видите, что любви или мало, или ее нет, или она предназначена ограниченному кругу людей. Значит, делайте дела любви, и тогда они вас «заведут» от внешнего к внутреннему. Потому что человек взаимозависим, целен. И внутреннее от внешнего очень сильно зависит, так же, как и внешнее от внутреннего.

Надо делать по силам, на что сейчас сам человек способен. Может быть, раз в месяц ходить в больницу, может быть, два раза в месяц. Может быть, зайти в соседний подъезд и помочь старушке, купить ей лекарство. А может быть, надо начать с жены, которая беспредельно устала за 15 лет, проведенных между плитой и раковиной. Может быть, надо просто отправить спать маму и приготовить для нее обед, или маме, наконец, внимательно выслушать дочку. Это все будет дело любви.

Вот бывают такие люди, которые приходят просто помочь храму, вне богослужения, вне графика своей работы. Они приходят и спрашивают: «Можно я помою окна, а можно я отмою вот здесь?» Это тоже дело любви — ухаживать за домом, где обитает Господь.

У нас столько объектов любви кругом! У нас не хватает тех, кто может творить любовь. Есть, конечно, какие-то огромные дела, которые человек берет на всю жизнь. Например, усыновление сироты. Если ты не можешь этого сделать, сделай что-то малое. Или хотя бы просто замолчи. Не грузи других своими проблемами, не требуй, не обижайся. Приди домой и сделай так, чтобы домашним было от этого хорошо, а не плохо. Встал с утра, у тебя выходной, вот и сделай так, чтобы все кругом в этот день отдохнули. Это и есть проявление твоего христианства вовне — чтобы с тобой людям было радостно и хорошо.

Еще надо понять, что в этих переживаниях вообще очень много меня. То есть в моем мировидении, в моей картине мира меня слишком много, и очень мало Бога, и очень мало других людей. Вот надо себя сделать меньше. Надо себя просто затыкать, забывать о себе и служить Богу и другим людям. Просто себя перечеркивать надо, выполнять то, о чем сказал Христос: «Отвергни себя» (Мк. 8:34). И вот чем решительней человек это делает, тем на самом деле больше у него получается, тем больше даров Бог ему может дать.

Мне кажется, надо меньше думать, меньше рефлексировать и больше делать. Больше делать так, как нам Христос заповедовал. Он показал нам пример, умыв ноги ученикам. А мы кому служим?

Мы пытаемся всех вокруг заставить жить так, как нам удобно. Если этого не происходит, мы на них обижаемся, раздражаемся, злимся, не разговариваем, дуемся и все прочее. То есть хотя бы с этого стоит начать. Пусть с тобой людям будет хорошо. Хотя бы родным. Обычно родные от нас больше всего и терпят…

Подготовила Оксана Головко

Источник - "Правмир"