Как справиться с родительской тревожностью

Любому родителю свойственно в определенных ситуациях волноваться за детей. Это нормальное чувство, и это не тревожность. А что же такое настоящая тревожность, откуда она берется, какие проблемы создает и взрослым, и детям, и, главное, что с ней делать? Рассказывает психолог Александр Ткаченко.

Александр ТКАЧЕНКО

психолог, публицист

Тревога — это застрявшее возбуждение

Представим себе такую картину: ребенок должен вернуться из школы к четырем часам, но в четыре его нет... и в пять минут пятого его нет... и в четверть пятого нет. Мама начинает волноваться, звонит ребенку, а тот не берет трубку. Мама нервничает, она барабанит пальцами по столешнице, ходит по комнате туда-сюда, потом сообщает мужу, что ребенка нет и неизвестно, что с ним... и так до тех пор, пока в половине пятого ребенок не приходит. Оказывается, его задержали после уроков, а телефон он забыл снять с беззвучного режима. Бывает? Да сплошь и рядом.

Что испытывала в этой истории мама? Тревогу? Нет, это нормальное родительское беспокойство, которое прекратилось сразу же, как только ребенок вернулся. А вот тревога — это нечто совсем иное. В точно такой же ситуации мама с высокой тревожностью испытывала бы гораздо более сильные чувства — причем, скорее всего, старалась бы не проявлять их, делая вид, что все нормально. Но ее распирало бы от них изнутри, ее, возможно, трясло бы, ей стало бы трудно дышать, повысилось бы давление... Ну а после того, как ребенок вернулся, она бы успокоилась совсем ненадолго. Вскоре нашелся бы новый повод для таких же тяжелых переживаний. И вот это уже совсем не норма.

Что же такое тревожность с точки зрения психологии? Дам определение хоть и не академическое, но, на мой взгляд, верное: тревожность — это психическое возбуждение, не получившее выхода в реальном действии, «застрявшее» в теле.

Некий побудительный импульс, который никак не может выйти наружу, сидит внутри как заноза и не дает нормально жить. И это, повторюсь, касается не только психики, но и тела, потому что такое возбуждение в норме является реакцией на какую-то внешнюю угрозу. Например, когда на нас кто-то нападает, организм получает от психики команду срочно выработать гормоны, которые временно сделают нас сильнее, быстрее, точнее в движениях. Это помогло бы убежать от врага или победить его... но в случае с тревожностью никакого врага нет, бежать никуда не надо, вообще непонятно, что нужно делать. И тогда такой всплеск гормонов становится не просто бесполезным, а вредным, поскольку вместо активации мышц, отвечающих за бегство или отпор врагу, вызывает спазм сосудов, бронхов, желудка и других внутренних органов.

Здесь важно понимать, что не существует какой-то специфической «родительской тревожности». Если уж человеку тревожность свойственна, то проявляться она будет по самым разным поводам — не только по отношению к детям, но и в страхе лишиться работы, в страхе тяжело заболеть, в страхе подвергнуться разбойному нападению, в страхе ядерной войны... этот список можно продолжать бесконечно.

Как возникает тревожность

Тревожность формируется еще в детстве, иногда настолько в раннем, что трудно в это поверить. И тем не менее это так. Не бывает такого, что в детстве ее не было, а во взрослом возрасте она вдруг появилась. Причин тут может быть несколько.

Первая причина — это пренатальная (дородовая) травма.

Ребенок в чреве матери — это же не «зародыш» и не «плод», это живое существо, у которого уже есть психика, существо, способное испытывать чувства. Потому беременных женщин врачи и предупреждают: избегайте стресса, не слушайте агрессивную музыку, ласково разговаривайте с ребенком, гладьте его через живот: малыш все это чувствует.

А что происходит с ребенком, если, например, мама решила сделать аборт? Он же это ее намерение тоже считывает — хотя бы через изменение ее гормонального фона. Для ребенка это ужас, это катастрофа: в ситуации смертельной угрозы ему никак не спастись, он не может убежать, не может защититься. Потом мама по тем или иным причинам отказывается от своего намерения, и ребенок все же рождается. Но еще в материнской утробе он пережил мощнейший стресс, из-за которого у него возникает базовое недоверие к миру. Он неосознанно ждет опасность откуда угодно. Живет с постоянным ощущением нависающей над ним беды. Вот так и возникает нервное возбуждение, не имеющее выхода в виде действий. Так формируется тревожность.

Пренатальная травма может иметь и другие причины. Это, например, сильный стресс, который мама испытывает в связи с разными тяжелыми жизненными обстоятельствами. Ее эмоциональное состояние передается и ребенку, он тоже ощущает страх, ощущает угрозу и опять же — не может ничего с нею поделать.

Реакцией на такую внутриутробную травму будет повышенная тревожность, которую человек ощущает на протяжении всей жизни. Тут речь не просто о некой предрасположенности, которая может реализоваться, а может и нет. Если травма уже произошла, последствия неизбежны. Тем не менее эти ранние травмы можно выявить и проработать в процессе психотерапии. Психологи научились оказывать эффективную помощь людям с такими проблемами.

Вторая причина возникающей в детстве тревожности — это нездоровая семейная обстановка.

Семейные скандалы, пьянство родителей, мама с папой кричат друг на друга (а то и дерутся) при ребенке, кричат на него, сурово наказывают, бьют — все это точно так же формирует у малыша чувство разлитой повсюду опасности. Опасности, которую невозможно предвидеть и невозможно предотвратить. Опасности, которая всегда с тобой. Ощущение опасности, то есть страх, — это сильная эмоция. Он и создает то самое возбуждение, которое не может получить выхода в действии: ведь ребенок не может сопротивляться родителям или убежать от них.

Впрочем, в формировании тревожности зачастую имеют место обе эти причины. Ну в самом деле — если, вынашивая ребенка, женщина вела нездоровый образ жизни, если собиралась от него избавиться, то наивно полагать, будто сразу после родов ее жизнь чудесным образом переменится. Поэтому к последствиям внутриутробной травмы добавляется еще и воздействие на ребенка семейного неблагополучия.

Вопреки расхожим представлениям, тревожность не возникает от того, что человеческое сознание подвергается массированному воздействию негативного контента. Часто думают, что если человек читает, смотрит и слышит всякую жуть (как сейчас говорят, «из каждого утюга»), то у него на этой почве возникает тревожность. Нет, это не так. У взрослого человека, конечно, могут возникнуть опасения по каким-то поводам из услышанного-увиденного (довольно часто — безосновательные), но это будут для него мимолетные переживания, не осложняющие ему жизнь.

А вот если у человека уже есть тревожность, возникшая в раннем возрасте, тогда потребление негативной, пугающей информации может ее активировать и усилить ее проявления. Но поскольку человек всегда стремится как-то объяснить свои страхи, он может искренне думать, что боится войны-чумы-тюрьмы, начитавшись и насмотревшись негативного контента в Интернете. На самом деле эти «война-чума-тюрьма» — всего лишь его рациональное объяснение постоянного ощущения нависшей беды. Он ведь не знает, как действуют последствия ранних травм на психику. Вот и ищет понятных, разумных объяснений своей тревожности. Даже в самом спокойном и безопасном обществе такие люди обязательно найдут, чего бояться. Ведь истинная причина страха у них не снаружи, а внутри, в эмоциональной памяти о самых первых днях своего существования.

Как родительская тревожность влияет на детей

У ребенка появляется чувство вины, уныние, раздражение и злость

Тревожный родитель перекладывает на ребенка ответственность за свои чувства. Как это выглядит? «Костя, ты меня в гроб вгонишь!» — кричит бабушка главному герою фильма «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен» Косте Иночкину, когда его выгнали из пионерского лагеря.

Что делает в данном случае бабушка (пускай только в воображении Кости)? Она перекладывает на внука ответственность за свою тревожность. Совершая тем самым грубейшую ошибку. Потому что никто (а уж тем более ребенок) не должен нести ответственность за чувства взрослого человека, кроме него самого. Для ребенка же это вообще непосильная ноша.

Что происходит с Костей Иночкиным? Он ощущает свою огромную вину, он кажется себе извергом, недостойным жить в человеческом обществе. Он хуже всех! «У меня тоже была бабушка, — говорит директор лагеря, — и за всю свою жизнь я так и не смог огорчить ее до смерти. А он — смог!»

Но Костя чувствует не только вину и не только уныние. К этому примешиваются еще и раздражение, злость — на бабушку, на директора. Пусть эта злость проявляется лишь как сарказм в его фантазиях, но она есть. Потому что интуитивно мальчик чувствует некую неправильность, ущербность навязываемой ему модели отношений ребенок-взрослый, где он вынужден отвечать за чувства взрослых людей.

Ребенок заражается родительской тревожностью.

Как это происходит? Мама или папа тревожатся по любому поводу, и для ребенка, особенно маленького, это становится частью его картины мира. Ребенок постоянно ждет всплеска родительской тревоги, это может случиться когда угодно, по любому поводу.

Я уже говорил, что если человек страдает тревожностью, то это проявляется в самых разных сферах — не только в отношении к детям. Поэтому ребенок, чьи родители тревожны, постоянно сталкивается с их страхами по разным поводам. «Меня уволят с работы, и у нас не будет денег, мы умрем с голода!», «Нас выселят из квартиры, мы станем бездомными, мы будем мерзнуть на улице!», «Я заболею раком и умру в мучениях!», «Нас ограбят и убьют бандиты!», «Наш дом взорвут!» Ребенок все это слышит, и у него недостаточно ума, знаний и жизненного опыта, чтобы воспринимать такие высказывания критически. Он верит, что все, сказанное родителями, — правда, и тоже начинает бояться. Причем речь идет именно о таких угрозах, которые ему абсолютно невозможно предотвратить. А значит, вызванное страхом возбуждение не может найти выхода в его действиях. И тогда появляется тревожность. Это еще один вариант ее возникновения в детстве, помимо семейных скандалов, пьянства и прочего социального неблагополучия. То есть может быть и так, что никто не пьет, не бьет, не орет, не обижает, а все равно в семье созданы условия для формирования тревожности у ребенка. Так, однажды полученная родителем травма может транслироваться в следующие поколения.

У ребенка возникает чувство протеста.

Но ребенок может и по-другому реагировать на родительскую тревожность. Например — неосознанно протестовать против такого вот ее подспудного навязывания в семье. Есть такое понятие — гиперкомпенсация. Это когда человек, пытаясь преодолеть навязываемый ему сценарий, перегибает палку в другую сторону. Иногда очень сильно перегибает.

Я бы отнес сюда все экстремальные виды спорта, сопряженные с высоким риском для жизни и здоровья, — прыжки с тарзанки, бейсджампинг (прыжки с парашютом с фиксированных объектов — зданий, скал, промышленных сооружений), паркур, руферство (когда едут снаружи поезда, зацепившись за что-нибудь). Я не знаю, проводились ли с такими людьми исследования на предмет тревожности их родителей, но предполагаю, что такое поведение — это как раз попытка сломать родительскую модель мировосприятия, победить ту самую тревожность, которой они напитались в родительской семье. Как говорят в народе, клин клином вышибают.

По сути же, здесь у людей проявляются скрытые даже от самих себя суицидальные мотивы. Они не хотят жить в гнетущем мире бесконечных родительских тревог, но другого мира у них нет. Поэтому выживание в искусственно созданной ситуации смертельного риска дает им временное освобождение от тревожности. Конечно, это не единственный мотив экстремальных спортсменов. Но думаю, и он там тоже присутствует.

Попытки самостоятельно справиться с тревожностью

Тревожность — это тяжелое состояние, люди от него по-настоящему страдают. Это не беспокойство по конкретному поводу (когда ситуация так или иначе разрешилась — и беспокойство прошло). Человек с тревожностью нервничает постоянно, его переживания проявляются и в соматике (то есть в болезнях организма). Естественно, человек ощущает свое неблагополучие и интуитивно пытается с этим как-то справиться (не понимая, что именно с ним происходит и не обращаясь к специалистам).

Довольно распространенный вариант такой «самопомощи» — это ипохондрия.

То есть человеку кажется, что он болен, он начинает ходить по врачам, делать бесчисленные обследования, анализы или же сам себе назначает лекарства и процедуры. А на самом деле человек просто пытается таким способом выплеснуть накопившееся в его психике возбуждение. Он действует — принимает какие-то меры, спасает свое здоровье. И уже само это действие приносит ему некоторое облегчение.

Сюда же относится применение разрекламированных в СМИ препаратов, якобы понижающих тревожность, снимающих стресс и так далее. Собственно говоря, в таких препаратах (отпускаемых без рецепта) нет ничего вредного, хотя и эффективность их явно преувеличена рекламой. Но дело-то именно в том, что сама покупка таких средств и прием их — это тоже реальное действие, которое частично снимает застрявшее в теле психическое возбуждение. Так люди с тревожностью неосознанно пытаются подобрать для себя те варианты деятельности, которые смогут дать выход этой нереализованной энергии тревоги.  

Еще один способ «действовать» — это попытка контролировать всё и вся вокруг себя.

Попытка выстроить защитную стену между собой и опасным внешним миром через контроль возможных угроз. Такие люди тратят массу энергии, чтобы все предусмотреть, повсюду «подстелить соломку». Если они родители, то проявляется это и по отношению к детям — в стремлении обезопасить их от любой мыслимой и немыслимой угрозы.

Естественно, такие попытки контролировать всё и вся не приводят к успеху, потому что чем больше всего человек пытается контролировать, тем больше угроз возникает перед его мысленным взором, тем сильнее становится его возбуждение.

Приведу классическую аналогию: если мы чертим круг, то чем больше площадь круга (считаем, что внутри круга безопасно), тем больше длина окружности. То есть больше протяженность границы между безопасным и опасным, которую хочется держать на замке. Но чем она длиннее, тем хуже у нас получается ее «охранять». А раз плохо получается, то мы начинаем винить себя: расслабились, не учли, не позаботились, не предусмотрели! Чувство вины накладывается на ощущение нависшей опасности, в результате внутреннее психическое возбуждение только нарастает. Получается самовоспроизводящийся процесс: чем больше мы пытаемся справиться с тревожностью путем контроля над возможными опасностями, тем сильнее становится наша тревожность.

Иногда возникает парадоксальное, на первый взгляд, явление: люди используют свою тревожность для борьбы с тревожностью.

А именно: у человека неосознанно формируется связь между собственными переживаниями и благополучным исходом дела. Например, боится человек лететь в самолете, сидит в салоне, дрожит от страха, но самолет благополучно приземляется. И у человека возникает иррациональное убеждение, что катастрофа в этот раз не случилась лишь потому, что он так сильно боялся. Из чего он делает «закономерный» вывод: чем больше я буду волноваться и переживать, тем безопасней будет полет.

Проявляется это невротическое суеверие и по отношению к детям: чем сильнее я волнуюсь за своего ребенка, чем больше ужасов воображаю, тем лучше все с ним будет. Иными словами, человек как бы откупается своими негативными переживаниями от ударов судьбы, приносит ей в жертву свою тревогу. Это, конечно, очень архаичное, магическое мышление. Но и сегодня оно присутствует у многих.

А бывает, что люди, не будучи в силах самостоятельно справиться со своей тревожностью, приспосабливаются к ней и даже получают некую «вторичную выгоду».

Например, признание факта своей тревожности означает для них право на некоторые преференции: «Раз я такой тревожный, то вы, все остальные, обязаны с этим считаться, обязаны быть по отношению ко мне особенно чуткими и деликатными».

Как в советском мультике Карлсон, притворившись больным, говорил Малышу: «Ты должен стать мне родной матерью!»

Если мы говорим про тревожных родителей, то от них дети часто слышат: «Как ты мог так поступить, ты же знаешь, как я волнуюсь, как я тревожусь за тебя!» То же самое может звучать и в адрес супруга, друзей, коллег по работе. Вместо того чтобы решать свою психологическую проблему, человек требует от окружающих, чтобы они эту проблему стали обслуживать, учитывать, изменять под нее свое поведение. Так тревожность превращается в инструмент манипуляции.

Что же делать с тревожностью?

Тревожность — не приговор. В современной психотерапии есть эффективные методы, позволяющие не просто снизить ее уровень, но даже избавиться от нее навсегда. Поэтому если человек страдает тревожностью, ему есть прямой резон обратиться к специалисту.

Я понимаю, конечно же, что сказать об этом намного проще, чем сделать. Во-первых, это не каждому по карману. Помощь психолога (в отличие от помощи психиатра) в России не входит в перечень услуг, оказываемых по ОМС. Во-вторых, здесь, как и в любой жизненной сфере, не так-то просто найти грамотного профессионала. Но ведь ровно то же можно сказать и о врачах любой специализации, и об учителях, и о сантехниках. Хорошего специалиста приходится искать, иногда — путем проб и ошибок. Тем не менее, на мой взгляд, общий уровень качества психологической помощи у нас в стране год от года растет.

Конечно, можно вместо обращения к психологу заниматься самодиагностикой и самолечением. Например, в Сети есть огромное количество психологических тестов, позволяющих определить свой уровень тревожности. Но ведь человек с тревожностью и без них прекрасно знает, какая у него проблема. Повторюсь: тревожность — это тяжелое, мучительное состояние, оно отравляет жизнь. Ее невозможно не заметить.

Точно так же можно самостоятельно (то есть читая психологическую литературу, штудируя многочисленные интернет-ресурсы по психологии) выставлять себе диагноз. Но даже если ты его себе выставил правильно, дальше-то что? Можно посмотреть в зеркало, увидеть, что у тебя в зубе дырка, и догадаться: это кариес! Можно прочитать кучу статей о нем. Но от чтения статей зуб болеть не перестанет, тут надо к стоматологу идти. Точно так же в случае серьезных психологических проблем нужна помощь соответствующего специалиста.

Тут, конечно, мне могут сказать: ну ладно, убедили, к психологу так к психологу, это стратегическое решение. Но вот что делать прямо сейчас, если мучаешься от тревожности, а психолога рядом нет? Какие есть способы снять накопившееся напряжение?

Да, способы есть, они широко известны, в Интернете можно найти множество рекомендаций — и как дышать, и как в уме считать, и что себе воображать при этом. Но я не хотел бы давать здесь конкретные советы. Потому что люди все разные, причины тревожности у каждого — свои, а универсальных инструментов не существует. Метод, который подойдет одному, не подойдет другому. Для меня это примерно то же самое, как вопрос: «Какие таблетки нужно пить от головной боли?» Как тут ответишь всем и сразу? Такие «тактические» рекомендации, на мой взгляд, может давать только психолог, работающий с конкретным человеком и выяснивший причины его проблем.

Скажу лишь, что дорогу осилит идущий. И если у человека появилась решимость избавиться от тревожности, он в итоге найдет и ресурсы, и специалиста. Ну а если решимости нет, но есть хотя бы желание, тогда можно просить Господа в молитве, чтобы Он послал такую решимость, укрепил душу, послал людей, которые помогут. По личному опыту знаю, что такая молитва не останется у Бога без ответа.

Подготовил Виталий Каплан

https://foma.ru/kak-spravitsja-s-roditelskoj-trevozhnostju.html