«Притча о блудном сыне». Вечер воскресенья с протоиереем Андреем Рахновским (04.02.2018)

У нас в гостях был настоятель храма Ризоположения в Леонове, преподаватель кафедры библеистики Московской Духовной Академии протоиерей Андрей Рахновский.

Разговор шёл о смыслах, заключённых в Евангельской притче о блудном сыне, о присутствующих в ней образах, о том, к кому была она обращена, когда её произносил Спаситель, и почему эта притча остается важной и актуальной для нас сегодня.

Т. Ларсен

— Здравствуйте, друзья! Вы слушаете программу «Вечер воскресенья» на радио «Вера», в студии Тутта Ларсен.

В. Аверин

— Владимир Аверин, здравствуйте!

Т. Ларсен

— У нас в гостях настоятель храма Ризоположения в Леонове, преподаватель кафедры библеистики Московской духовной академии протоиерей Андрей Рахновский.

Протоиерей А. Рахновский

— Здравствуйте! Добрый вечер!

В. Аверин

— Здравствуйте, отец Андрей! Нелёгкая задача нам с Вами сегодня предстоит. Потому что в очередной раз мы беседуем о блудном сыне. Только на моей памяти в этом составе практически это уже не первая наша встреча, и давайте вот с чего начнём. Каждый священник сталкивается с необходимостью общаться с паствой в Неделю о блудном сыне и говорить об этой притче. И наверное, невозможно себе представить, чтобы один и тот же текст — знаете, такая экскурсия по городу, игла упала на пластинку, и поехала — Вы повторяли, обращаясь к тем людям, которые собрались в церкви. И понятно, что, наверное, вариативность обращений — она зависит от очень многих факторов. Вот давайте, может быть, я Вам задам первый вопрос как раз даже не про саму притчу, а вот именно про это. Вот очередной год. Очередная Неделя о блудном сыне. Что влияет, какие факторы влияют на Ваше обращение к пастве по поводу этой притчи Евангельской?

Протоиерей А. Рахновский

— Вы знаете, действительно, мы находимся в такой ситуации, что часто повторяем одни и те же вещи. Но на самом деле я не так уж сильно за это переживаю потому что, на самом деле, если речь просто шла о разборе некоторого текста литературного — то конечно, сколько можно уже обращаться к одному и тому же?! Но мы не должны забывать, что обращение к тексту, если оно накладывается на определённое душевное состояние, а именно, если человек в какой-то степени переживает в себе то, что переживают герои этой притчи: отец, сын непутевый, старший брат, вроде как, путевый. И если человека это волнует — кого-то, например, что его не слушаются дети, или он теряет своих детей, ну, я имею в виду, в таком плане моральном, психологическом…

Т. Ларсен

— Связь с ними теряет…

Протоиерей А. Рахновский

— Кто-то чувствует себя таким вот потерявшимся в жизни, как этот блудный сын. А кому-то обидно, что он всё делает правильно, а все блага достаются не тем, кому надо. И вот если человек как-то в эти проблемы, сам в себя погружён, может даже и притчи этой ещё не слышал. И вот когда он слышит этот текст и это накладывается на внутреннее состояние, этот текст каждый год будет звучать не то, чтобы по-новому, но поскольку напирать на какие-то актуальные вещи для человека, он будет в этом смысле всегда новым. И на самом деле, когда читаешь, ведь и для самого себя… В жизни священнослужителя ты видишь, что у тебя те же проблемы, что вот у этих людей. И соответственно, и для тебя эти знакомые строки каждый раз обретают какое-то новое звучание.

В. Аверин

— Это не зависит от, условно, социально-политических факторов, злободневных новостей, каких-то вещей, которые переживает общество в данную минуту? Это всё-таки — о вечном, да? Каждый раз — о вечном?

Протоиерей А. Рахновский

— Да, да. О вечных проблемах, о вечных радостях. И на самом деле, даже сегодня, я когда просто раскрыл Евангелие, постарался почитать, я вот… Это не то, чтобы специально для передачи сейчас это говорю, я действительно для себя открыл действительно несколько вещей, которые почему-то раньше не замечал! Вот как так? А вот так!

В. Аверин

— Аналогично! Аналогичный случай!

Т. Ларсен

— А можно рассказать, какие? Или это — очень личное?

Протоиерей А. Рахновский

— Нет, почему?! Я могу! Мне пришлось… Я сегодня почему специально взял именно греческий текст, текст оригинала и решил как-то это всё совместить в одном. И вот знакомый сюжет, и может, обратить внимание на какие-то детали. И что меня поразило. Ну да, все мы помним, что этот сын, он, во-первых, назван «блудным». Но «блудный» в каком смысле? Не в смысле греха блуда, хотя, конечно, он блудил…

Т. Ларсен

— Заблудился…

Протоиерей А. Рахновский

— Да. В греческом тексте, и, кстати, в тексте богослужения «Неделя о блудном сыне» он называется словом «асэтос», «асэтос» — это мот, то есть растратчик.

В. Аверин

— Ему дали — он потратил бесполезно.

Т. Ларсен

— Расточитель!

Протоиерей А. Рахновский

— То есть не в том смысле, что именно блудил, а именно расточитель, растратил то имение, которое получил. Вот интересно, да? Вот у нас как-то славянское слово «блудный» сын — оно немножко ассоциируется с чем-то другим. А вот посмотрел в изначальный текст и понял, вот интересно, да? Вроде какая-то новая деталь появилась. Потом меня поразил следующий момент. Очень сильное выражение, и в греческом оно как-то тоже пробирает: «пришёл в себя». То есть, до этого, когда он этим всем занимался, веселился, гулял, он был не в себе. Вернее, это был не он, вернее, не подлинный он. Какая-то маска, может быть, какие-то стереотипы, навязанные страстями, массовой культурой…

В. Аверин

— Очень любопытно! Знаете, у Бриттена же есть, это не опера, а у него это такой жанр «опера для представления в церкви», так почти близко к тексту перевожу. И Бриттена, кстати, этого британского композитора, введён персонаж искусителя. Там помимо этой классической троицы, в этом мистериальном действе, которое он сочинил для исполнения в церкви, у него введён тенор искуситель. И с этого всё начинается. Искуситель встречается с младшим сыном, искушает его, причём, тоже не девицами лёгкого поведения совсем, а возможностью увидеть мир скорее, вот так вот! «Что ты сидишь здесь, в этом доме, где всё знаешь? Вокруг есть масса тайн, загадок, непознанного!» И, собственно, это становится главным искушением. «Я должен уйти из дома своего!»

Т. Ларсен

— Но это, кстати, очень обидно. Что ведь желание увидеть мир, реализоваться, как сейчас принято говорить, развиться, познать что-то новое, вырасти, я не знаю, узнать новые языки, новые навыки, получить новый жизненный опыт,ведь изначально это — очень благое желание, какое-то очень даже понятное и вполне не противоречащее христианству никак!

В. Аверин

— А вот если мы обратимся к тексту, то получается, что, в общем, противоречащее.

Т. Ларсен

— А почему так? Он же не этим занимался. Он же не пошёл учить языки…

Протоиерей А. Рахновский

— Ну, здесь сказано, что он растратил всё имение, живя расточительно. Но брат, очевидно, всё-таки, я думаю, что это не была его догадка, а осведомлённый о жизни младшего брата. Он когда возмущается перед отцом, говорит, вот брат, который дословно «с блудницами растратил всё имение своё», вот он пришёл… Вот всё-таки…

Т. Ларсен

— Но всё-таки он — не Ломоносов, который пошёл познавать новый мир, понимаешь?

В. Аверин

— А можно ли доверять абсолютно словам брата? Вот это, кстати, то, вот Вы сказали, что сегодня перечитали и открыли для себя. Вот это — одна из вещей, которые я сегодня перечитал и открыл для себя. Приходит страшно обиженный человек. Приходит не откуда-то. Он в поле пахал, между прочим, вместе с наёмниками. Он, в общем, в поту, в пыли, измотанный приходит и спрашивает: «А что там у нас за пир такой?» «А это вот твой, который мотался неизвестно где, вернулся!» У него аж клокочет всё! И в этом состоянии аффекта, в общем-то, когда он возмущён, когда в нём действительно бушуют страсти, чего только не наговоришь! В том числе, и про блудниц. То есть, если мы проводим некоторое следствие сейчас, в рамках этого разговора, то я бы не стал абсолютно доверять словам старшего брата по поводу того, что он на блудниц всё растратил. Здесь, скорее, как раз эта высказанная обида: «Я пашу, а этот незнамо чем там занимался, скорее всего!»

Т. Ларсен

— Как интересно! Я сейчас тоже начинаю для себя открывать какие-то новые смыслы в Ваших словах, потому что мне всегда было жалко старшего брата в этой ситуации, как-то всегда было к нему какое-то сочувствие. Потому что младший выглядел каким-то балбесом, которого просто незаслуженно одарили и, собственно, поэтому он всё и профукал. Но если подумать о том, что изначально у младшего брата был такой импульс познания, приобретения жизненного опыта, какого-то развития себя и не получилось, то теперь жальче его.

В. Аверин

— Прошу прощения! Мы тут сцепились! А тогда переводим это всё, попробуем всё-таки в какие-то критерии, близкие к религии. И человек покидает свою религию, и он идёт осваивать, не знаю что там, индуизм какой-нибудь там, медитации, он… я плохо в этом разбираюсь, но ещё какие-нибудь, много же всяких…

Т. Ларсен

— Духовные практики…

В. Аверин

— Духовные практики! Вуду идёт.

Протоиерей А. Рахновский

— То есть, он потратил своё имение, заплатив за курсы развития личности?

Т. Ларсен

— Личностного роста!

В. Аверин

— И вот здесь вот я бы вернулся к тому, о чём Вы сказали. И потом пришёл в себя. Вот он же пришёл в себя, и тогда направил стопы свои к дому.

Протоиерей А. Рахновский

— Да, но Вы знаете, очень интересно в притче отражена эта поэтапность: сначала он внутри себя размышляет: «Согрешил я на небо и пред отцом», то есть я и против него совершил, и в принципе перед какими-то высшими, скажем так, заповедями…

В. Аверин

— Против миропорядка?

Протоиерей А. Рахновский

— Да, да! Поэтому: «Пойду я вернусь, попрошусь быть наёмником у отца, потому что я недостоин называться сыном».

Т. Ларсен

— Рабом!

Протоиерей А. Рахновский

— Наёмником.

Т. Ларсен

— Всё-таки наёмником?

Протоиерей А. Рахновский

— Вы знаете, да. Потому что в греческом тексте слово «наёмник» и «плата, цена за работу» — они однокоренные, и вот поэтому в греческом тексте это очень хорошо видно.

Т. Ларсен

— Слушайте, ну вообще даже как-то обидно сейчас становится. Потому что в русском тексте он рад быть одним из рабов получается.

Протоиерей А. Рахновский

— Именно наёмник.

Т. Ларсен

— Тут очень большая разница.

В. Аверин

— За зарплату!

Протоиерей А. Рахновский

— Человек, который не член семьи, который не родной, который пришёл заработать. Гастарбайтер, иными словами. Да, он про себя это думает. А потом, когда приходит к отцу, он это перед ним уже излагает. На самом деле, мне это тоже напомнило то, как мы готовимся к покаянию. То есть, мы сначала про себя подумали, осознали, покаялись. А потом приходим на исповедь к священнику…

Т. Ларсен

— И всё по-другому!

Протоиерей А. Рахновский

— …И излагаем это. То есть, мы излагаем сначала про себя, потом вовне. И здесь, как бы, те же этапы покаяния, он внутри себя это осознал, потом исповедал это пред отцом. Вот здесь мне бы хотелось такую небольшую коррективу внести. Я всегда стараюсь это заметить, хотя это из года в год, понятно что, происходят повторения, но мне кажется, это очень важно. Мы же все видели замечательную картину «Возвращение блудного сына», но она, всё-таки, несколько отходит от Евангельской и буквы и духа! Потому что здесь как сказано: «отец, увидев сына идущего, выбежал ему навстречу, бросился на шею его и, опять-таки в греческом тексте там не просто, а обцеловал его!», то есть там приставка, и корень…

Т. Ларсен

— Покрыл поцелуями…

Протоиерей А. Рахновский

— Да, именно! Покрыл поцелуями! Не просто обнял. А здесь, как бы, другая ситуация в картине, как будто блудный сын пришёл, встал на колени: «Прости меня, отец», в общем-то ситуация в бытовом смысле понятная, так, как обычно у людей происходит. Но здесь всё-таки образ отца — он несколько иной. Он радуется, бежит ему навстречу сам, первый делает шаг навстречу в этом смысле. Обнимает его, целует, более того, как бы мы сейчас сказали, пришёл, вернулся бы к нам сын вот такой: «Ну давай с тобой подумаем, проанализируем, а что же всё-таки тебя довело до такой жизни. Потому что вдруг это опять повторится? Ты же должен делать выводы, какие-то уроки для себя извлечь?» Это — в лучшем случае. Это ещё самый сдержанный и мудрый родитель так поступил. Может, кто-то вообще отреагировал совсем по-другому. А вот здесь какая-то любовь отца…

Т. Ларсен

— Безусловная.

Протоиерей А. Рахновский

— Безусловная.