Приветствую Вас Гость!
Сайт прихода во имя свв. Косьмы и Дамиана при ОКБ 1
Меню сайта
Статистика
Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Каталог статей
| Главная » Статьи » Литературная страничка. » Поэтическая шкатулка. |
Галина Климова
Пешком до небес Галина Климова Перечитывая стихи сегодняшней гостьи «Строф», и размышляя о ней, я, конечно же, вспомнил, как чудесно говорил мне о Климовой — наш замечательный поэт и переводчик Александр Ревич (три года назад Галина составила посмертную книгу его военной поэзии «А в небе ангелы летят»): «Она — освещает, понимаешь ли ты, освещает…» Я и на себе это всегда чувствовал, изредка встречаясь с нею на общих литературных подмостках. Кстати сказать, в нашем дружестве есть что-то сказочное: однажды я случайно узнал, что в годы оные Галя хорошо знала некоторых моих родных, очень дорогих мне людей, кого уже давно нет на свете. Помню, что, когда она с нежностью назвала их имена, я словно бы услышал отзвук какой-то прозрачной и простой небесной песни, вроде тех, что поют в приходских школах: «Господи мой, сердце открой, дай мне услышать ангельский хор…» Славные и странные сближения — это тоже о ней, как и ее недавний, очень пронзительный документально-художественный роман «Юрская глина. Путеводитель по семейному альбому». В предисловии к сборнику «Почерк воздуха», изданному на рубеже веков, Ревич написал так: «Способность видеть то, чего не замечают остальные, — свойство ребенка, увидевшего короля голым, и обязательное свойство поэта. Этим отличается большинство стихов Галины Климовой. В их пространстве много света. И свет не декларирован, а органически присущ душе автора, живущего "между ближним и Богом”, идущего своим путем "сто верст пешком до небес”. Метафора Галины Климовой — это всё стихотворение, когда жизнь — летящий автобус, когда боковое зеркальце — живое сердце». О многом хочется рассказать, представляя Галину Климову читателю этих страниц: о том, как ярко ведет она отдел поэзии журнала «Дружба народов», как предана своим поэтам-болгарам, став для них не просто — прекрасным переводчиком, но — кровной сестрой, почти соавтором. О подготовленной ею поэтической антологии «Святые матери, жены и девы»… Но уже пора — к чтению ее воздушных, горячих, исповедальных стихов. Павел Крючков, заместитель главного редактора журнала «Новый мир» * * * Птицы водят клювами и перьями, правят воздух, утыкаясь в точку, часто стаями, но чаще — в одиночку, дух захватывая или строчку, и в карман за словом лезут первыми, как за крошками и мошками, и перлами. И — ку-ку вам! — пишущая братия, есть в моей сердечной сумке птица, в птице — слово, чтобы не разбиться, в воздухе, где я, как ученица, чтоб в полёте повторять распятие. * * * Где же ласточкины хвосты замка Сфорца и стен Кремля? Наших спин сожжены мосты, и ушла из-под ног земля. Не спасётся ли Нотр-Дам на одном крыле воробья в облаках ручного труда из сырых лоскутов суровья? Если дрозд станет россыпью звёзд, то расстригами — все стрижи. Я не верю в единственный гвоздь, ржа которого жалит Кижи. Диво горлинка — на Нерли, голубь ладожский — Валаам. Только нам приподняться с земли не по силам и не по делам. * * * Новорождённый день и вечность так похожи, два выраженья одного лица: Творец, не признанный в прохожем, или прохожий в образе Творца. Блаженная Муза Памяти Муры Ревич Римлянка кроткая, отроковица, жара боится пурпурная блуза, белла рагацца, блаженная Муза, пора помолиться! Тёзка языческой дерзкой богини, той, что с кифарой скиталась и флейтой, где б ни играла она — там и лето… Обе росли на равнине. Детскому сердцу открылось в ночи: Матерь Пречистая и хоровод, радостных ангелов голоса… — Через тридцать дней твой черёд, собирайся, Муза, на небеса! Терпи, блаженная, не хохочи, не прыгай-не сигай, не пой, не скачи… И кроткая отроковица Муза спросила поутру: я не умру? Все тридцать дней молилась на миру, в лесу и в храме, и в бреду — ни тишине, ни ветру не обуза. — Иду, Пречистая, иду! * * * «Почём ваши серафимы?» (из разговоров на православной ярмарке) — Почём малютки серафимы в канун Великого поста? Их рвали, как цветы с куста, запасливые зимы. На нутряном замке уста, и дом, и храм, и Чермно море, снег на Афоне, на Фаворе… Шесть крыльев, где найти насест? Все изметелено окрест в атеистическом задоре. А серафимы здешних мест в молчании, в глухом затворе, вдруг явленные мне в фарфоре, сквозь целлофановый пакет и вовсе не глядят на свет. Всё нипочём — и мы, и мир, принявший их за сувенир. * * * Молитесь в утреннем саду, чтоб сад не занемог. Псалмы читайте на ходу споткнувшихся дорог. Кто одичал или продрог и сам себе не по нутру, молитесь на ветру. Через две тыщи грешных лет вам отзовется Назарет, преуспевающий на вид. Возможно, звёдный Вифлеем в решении земных проблем при жизни вас усыновит. Иерусалим благословит. * * * Обид забористых частокол, ни щели, ни лаза. Слеза устремлённо ведёт протокол из левого глаза. Трава подстрекает. Подводит тропа, сто вёрст пешком до небес. И что теперь плакать, и что роптать, как дремуч мой путь через крестный лес. И язык мой, возлюбленный враг, предрекая неравную битву, дальше Киева доведёт враз, лишь Иисусову вспомню молитву. КРЮЧКОВ Павел http://foma.ru/peshkom-do-nebes.html | |
| Просмотров: 662 | |