Кто такой святой?

Размышляет архимандрит Василий (Гондикакис).

Есть ли какие-то признаки святого? Во-первых, я думаю, что святой существует только в Православной Церкви. Вне Православной Церкви есть много хороших людей, но нет святых в том смысле, какой известен нам. Потому что святой — это не просто человек, обладающий добродетелями, и не тот, кто сумел аскезой победить себя и получить контроль над своими душевными и телесными силами. Святой — это тот, у кого есть органическая связь с Христом. Он был крещен во имя Отца, Сына и Святого Духа. Он прошел период подвига, период терпения, от покаяния перешел к чистоте, а от чистоты к совершенному смирению. Я привожу вам этот путь — покаяние, чистота и совершенство, — основываясь на святом Исааке Сирине, который говорит: покаяние означает, что мы оставляем все, что совершили в прошлом, и не жалеем об этом.

Чистота — это сердце, милостивое ко всякому творению. Мне кажется, что здесь нужно быть довольно осторожными. Видите, здесь святой говорит, что быть чистыми означает не просто смотреть, чтобы внутри нас не было той, этой и вот этой страсти, а и достигнуть какого-то результата. Если после покаяния мы достигли чистоты, эта чистота будет истинной в Господе Иисусе в том случае, если наше сердце стало милостивым ко всякому творению. Мы должны получить сердце, которое будет любить всех. А затем уже придет совершенство, которое есть смирение. Человек должен оставить все чувственное и мысленное и оказаться выше этого, выше «попечения о том»

***

Итак, святой — это тот, кто прошел все эти стадии и достиг обожения по благодати. Что же мы имеем в виду, когда говорим «обожение»? Это тонкий вопрос. Говорят, что в европейской традиции нет понятия божественной благодати. Честно говоря, в некотором роде и у нас его тоже нет. То есть мы почему-то о нем забыли, уча богословию в университетах и на уроках катехизации. Но хоть мы и забыли об этой благодати, она все-таки находится в нас. В некотором роде мы все сейчас будто новообращенные, и все мы совершаем ошибки. И знаете, что происходит? Нас изумляют некоторые смелые высказывания святых. И тогда мы их берем и делаем из них некие собственные конструкции, более или менее незрелые и непоследовательные.

Так что же, не говорить нам об обожении? Мне кажется, мы имеем возможность говорить о нем, потому что приводим в пример святых. Кто-то может сказать: ну хорошо, но я-то, бедный-несчастный человек, разве могу слушать о таких великих вещах? Мы все бедные и несчастные, но все дело и все чудо в том, что святой по благодати становится богочеловеком. Смотрите, что происходит. Внешне он может казаться гораздо более жалким и никчемным, чем мы. Из-за своей невероятной искренности и смирения он ни во что не ставит себя. Он никого из себя не изображает, но кое-что из себя представляет.

А мы, не святые, изображаем из себя святых и потому ни во что не ставим окружающих. Настоящий святой велик. И поистине велик тот, рядом с кем другой человек, слабый, тоже чувствует себя великим. А это значит, что святость и обожение покинули нас не потому, что на свете нет святых, а потому, что мы изображаем из себя псевдосвятых и псевдобогословов, псевдомонахов и псевдопроповедников.

***

Так что же такое обожение? Это — завершение и цель человеческого существования. У человека нет никакой иной цели жизни. В последнее время много говорят о различных философских системах и о том, каким они хотят представить человека: экономический человек, современный человек, постмодернистский, предмодернистский… Но какое нам дело будет до того, современные мы или постмодернистские, в тот момент, когда нас поглотит смерть? Ведь главное — преодолеть смерть. Вот что такое обожение. И потому человек был создан Богом по Его образу и подобию. И потому, когда человек пал, Бог заботился о человеке и ждал. И мы, люди, должны быть благодарны Пресвятой Богородице, которая показала, что человеческая природа не просто богоносна и может воспринимать Бога, но и может родить Бога, ведь Она Сама стала Богоматерью. И так пришел Сын Божий и стал Сыном человеческим. И удостоил нас вновь обрести все прежде потерянные возможности — если мы захотим двигаться к Богу.

Из книги архимандрита Василия (Гондикакиса) «Духовная жизнь в меняющемся мире. 12 слов о спасении», вышедшей недавно в издательстве «Никея».